Какая комедия?
АНТУАН. Наследство делить примутся.
БЕРГЕНС. Тут я не сомневаюсь. Хотелось бы посмотреть на все это, узнать наперед.
АНТУАН. Наперед никто не знает. Потом узнаете. Я все расскажу, когда к вам прибуду.
БЕРГЕНС (недоуменно). Антуан, погоди… Ты что, дольше меня жить собираешься?
АНТУАН. Что вы, Теодор Эмильевич. Как можно? Не с нашим здоровьем.
БЕРГЕНС. То-то же. Хотя черт его знает – на все воля божья. Так что и на тебя полагаться нельзя.
АНТУАН. Обижаете, Теодор Эмильевич, как это нельзя?
БЕРГЕНС. В любую минуту возьмешь и дезертируешь. Кто мне подробно расскажет?
АНТУАН. Вообще-то, я пока помирать не собираюсь.
БЕРГЕНС. Никто не собирается. А если помрешь позже, так потом с три короба… приукрасишь, как меня хоронили.
АНТУАН. Все вам не так. То поздно, то рано…
БЕРГЕНС. Эх, самому бы посмотреть!
АНТУАН. Теодор Эмильевич, доктор Дориан сказал бы – желания у вас нездоровые.
БЕРГЕНС. Доктор?! Да ты на него посмотри! Я еще ни одного здорового доктора не видел. А психиатры?
АНТУАН. С кем поведешься…
БЕРГЕНС. Психолухи! Так говоришь, драчка за наследство ожидается?
АНТУАН (вытирая рот после выпитой рюмки). Можете не сомневаться. Вот смеху-то будет!
БЕРГЕНС. Да что ж ты заладил…
АНТУАН (виновато). Я, конечно, всего этого не увижу… А другим смотреть не запретишь.
БЕРГЕНС. Значит, полагаешь, я буду лежать, а они – по шкафам, завещание искать.
АНТУАН. А то нет. Два племянника, братец, Элиза и еще эта… Жанна.
БЕРГЕНС. Тихо ты! Разорался. Думаешь, она другого найдет?
АНТУАН. Что вы?! Да она с горя помрет. До конца жизни себя в монастырь заточит.
БЕРГЕНС. Ох, и шельма ты, Антуан. А давай придумаем, будто бы я помер.
АНТУАН. Не чудите.
БЕРГЕНС. И мне тоже позабавиться хочется. Не одним же родственникам. Посмотрим спектакль.
АНТУАН. Покойник для вас – не очень подходящая роль. Вам бы любовников играть.
БЕРГЕНС. Да я кого угодно сыграть могу. Думаешь, капитал мне сам на голову свалился? Я, прежде чем издателем сделался, такое изображал, что тебе и не снилось.
АНТУАН. Разбойника?
БЕРГЕНС. Ну, почему разбойника… сильного… волевого человека.
АНТУАН. Прямолинейного…
БЕРГЕНС. Ты хотел сказать – наглого.
АНТУАН. И в мыслях такого не было.
БЕРГЕНС. Было… было.
АНТУАН. Больше мне думать не о чем… У меня вон колени болят.
БЕРГЕНС. А, пустяки!. Лучше задумайся о серьезном, как я буду уходить из жизни?..
АНТУАН. Пусть об этом вседержитель думает.
БЕРГЕНС. Эх, умереть бы понарошку! Но так, чтобы достоверно смотрелось. И чтоб я со стороны наблюдал, как родственники суетятся. И что говорить станут? Как воспримут…
