Народ начал расходиться. Даня увидел, что Стас держит за лямку свой рюкзак.
— Спасибо, — выдавил Стас.
— Да не за что, — выдохнул Даня и нахмурился. — Странный ты, Стас. Где твой инстинкт самосохранения?
Стас затормозил, чувствуя, что где-то здесь можно было бы хорошо пошутить, но с чувством юмора у него было примерно как с пресловутым инстинктом. Даня же тем временем определился, что еще хочет ему донести.
— В общем, это… Я тебе не нянька. Спасать тебя и носить за тобой рюкзак и дальше в мои планы не входит.
— Я понял.
— Пока.
Даня направился к выходу, рыжеволосая Света поспешила следом, поравнявшись с ним только на улице. И вот они пропали из виду. Ушли по дорожке, ведущей через университетский парк к метро.
А Стас остался.
И обезглавленный розовый заяц в его рюкзаке — тоже.
Они лежали там, где он их оставил, — на полу, в уютном коконе из одеяла с «Королем Львом». Три ушастых урода. Стас бросил рюкзак на пол и сел рядом, прислонившись спиной к закрытой двери.
Новость хорошая: матушка не заходила в комнату в его отсутствие.
Новость плохая: реально происходила какая-то чертовщина.
Дрожащими руками он достал из рюкзака голову, следом вывалилось безжизненное розовое тельце, все в потрохах желтоватого наполнителя. Все-таки этот, четвертый заяц, был немного другим. Шерсть оттенка потемнее. Глаз — светло-голубой, а не синий, и даже почти не поцарапанный. Бирка с увековеченным Made in China совсем не поистрепалась, края оставались острыми и гладкими. Эта игрушка была такой же унылой, как остальные зайцы, но явно новой.
Кто? Почему? Зачем?
И неужели эта китайская фабрика по производству отвратительных игрушек здравствует по сей день?
То, что Бычок подбросить зайца не мог, Стас уже понял. Тогда, на паре, он запаниковал и схватился за первую мысль, даже толком ничего не обдумав. Но Бычок был обычным тупым здоровяком, который, ко всеобщему облегчению, исчезнет с факультета, провалив первую же сессию. Вряд ли он знал о Реке, вряд ли он знал о розовых зайцах. Не говоря уже о том, что вряд ли бы он додумался до такой странной, только Стасу понятной жути — распотрошенной игрушки в его рюкзаке.
В синтетических кудряшках наполнителя что-то было. Маленькая скрученная глянцевая бумажка. Записка? Она напоминала те, что кладут в китайское печенье. Однажды матушке на работе подарили целую коробку такого — и Стас незаметно выел ее всю, получив в придачу целый ворох несбывшихся счастливых предсказаний. С пересохшим горлом он раскрутил записочку.
