– Эй, ты что делаешь? Посмотри на себя – весь изрисовался, одни лапти остались.
– Ну и что? – отвечает Серый. – Зато у нас сад будет. Душу радовать всем станет.
– Ветки голые нарисовал и радуется, – удивляется про себя Зелёный.
Почесал он в затылке, снял кепку жёлтую и давай листья на деревьях рисовать. Да так увлёкся работой, что не заметил, как солнце высоко поднялось, и время обедать пришло.
– Ну и устал же я, – говорит. – Вот теперь настоящая красота!
А Серый сидит на скамеечке под деревом да улыбается:
– Ты, Зелёный, на себя посмотри, рубаха-то велика тебе стала.
Посмотрел на себя Зелёный: и верно, рубаха стала длинная по самые пятки, ходить мешает, рукава болтаются ниже колен. Вот так изработался-изрисовался. Скинул он её и давай траву рисовать. Не наработался, значит, ещё.
Тут Белый карандаш пришёл их на обед звать. Увидал траву да деревья, ахнул, руками развёл.
– А ты, – говорит ему Серый, – не ахай, а лучше нарисуй что-нибудь.
– Да какой от меня прок? Белый я, – говорит Белый.
– А ты подумай. Белый не белый, а от каждого польза должна быть.
Задумался Белый: а ведь верно, и он может кое-что! И стал белые цветы рисовать на деревьях.
Яблоневый сад у них получился. Наработались они, все одного роста стали. Сидят на скамеечке и садом любуются. Птицы вокруг летают, спасибо им говорят. Звери разные в тени деревьев отдыхают и тоже добрым словом карандаши вспоминают.
– Гляди-ка, – обращается Серый к Зелёному, – хоть и маленького роста ты стал, а все тебя замечают, здороваются да благодарят.
– И то, верно, – отвечает Зелёный.
– И смысл жизни мы нашли.
– Где? Когда? – удивляются Белый и Зелёный.
– Карандаши должны красоту творить, пока грифель не кончится. Да и чего его жалеть, грифель-то, если после нас на земле сады останутся!
