– Кто она?.. – надрывно и болезненно закашлялся я, из глаз ручьем потекли слезы.
Илона вскочила и несколько раз хлопнула меня по спине. Приложилась так, что зазвенело в ушах; у баянистов и аккордеонистов, даже если они женщины, рученьки, ой, какие тяжелые.
Проглотив застрявший кусок, я спросил, ладонью вытирая слезы:
– То есть ее фамилия Горкина?
– В девичестве была Горкина, а Первушиной стала после замужества. Я же тебе говорила, неужели не помнишь? Ну, когда собиралась ремонтировать машину, ездила советоваться к ее бывшему – Алику Первушину. Он как раз в тот момент из музыкалки перебрался в автомастерскую. Был плохенький духовик, зато слесарь один из лучших в городе. Из любой рухляди может сделать конфетку.
Напоминание о машине резануло так, что захотелось спрятаться. Но прятаться было негде, и я продолжил:
– А из какой она семьи? Кто ее отец?
– Этого я не знаю. – Илона присела на свой стул, налила мне и себе чаю: – Мы с Людмилой подружились уже после училища, предков никогда не обсуждали. А почему тебя это интересует?
– Ленька, он ведь тоже Горкин, Леонид Иванович Горкин. Не такая уж распространенная фамилия. А твоя подруга Горкина по отчеству – тоже Ивановна. Вот я и подумал, а вдруг они единокровные брат и сестра?..
– Слушай-ка!.. – Илона громко хлопнула в ладоши и, от удивления открыв рот, ослепительно улыбнулась: – Надо же!.. Непременно вечером спрошу.
– И про наследство тоже спроси…
И я, не вдаваясь в детали, рассказал Илоне про рубли, которые, напоминаю, накануне денежной реформы частично превратились в фантики.
– Чепуха на постном масле! – воскликнула Илона. – Быть такого не может!..
Вечером они около часа болтали по телефону, а потом Илона с радостью заявила:
– Я была права, ничего у нее не пропало. Тогда она купила почти новую «Волгу», а большую часть денег передала в надежные руки. Людмила до сих пор получает проценты.
– Зачем же она старуху расстроила?
– Не знаю, – усмехнулась Илона, – наверно, в целях безопасности. Людка не только нахрапистая, но и хитрая. Кого угодно вокруг пальца обведет.
Остатки вечера и ночью – когда мы с Илоной бодрствовали – на кончике языка крутился вопрос: что тебя заставляет приятельствовать с нахрапистой и хитрой Людкой? Спросил только утром.
– Она глубоко порядочный человек.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно.
– Но послушав тебя, я бы усомнился…
– Повторяю, ты ее не знаешь, хотя знаком уже много лет. Людмила Ивановна придерживается правила: мир делится на своих и чужих. С чужими можно обходиться, как получится, а по отношению к своим надо быть честными, добрыми и внимательными. Я для нее своя. Кстати, и ты тоже…
