Илона пошла готовить завтрак, а я – к телефону, звонить Шпильману. Шел, посмеиваясь и чертыхаясь: Семен, конечно, мужик неплохой, опытный, грамотный директор, но ведь и зануда каких свет не видывал. Вспомнил, как мы с ним в советские времена работали в межведомственной комиссии по проверке профсоюзных клубов. Составляя отчет, он по каждой запятой советовался с Облсовпрофом.
Трубку взяла девушка со звонким, энергичным голосом, представившаяся референтом Евгенией:
– Семен Михайлович, в краткосрочном отпуске, – отрапортовала она. – Записываю, кто звонил, по какому вопросу?
От ее напористой деловитости зачесалось в носу:
– Пишите, Евгения, пишите! – торопливо произнес, готовясь чихнуть. – Звонил Демьян, хотел пригласить Семена Михайловича на рыбалку, говорят на Вуоксе щука совсем оголодала, клюет на консервную банку.
– Извините, – перебила она, – Демьян – это имя или фамилия?
– Партийная кличка.
Евгения хихикнула:
– Про щуку вы, наверно, тоже пошутили?
– Конечно, Евгения, я большой шутник, – наконец чихнул я. – Извините, до свидания, – вторично чихнул я, положил трубку и пошел на кухню.
Илона, сняв сковородку с плиты, покачала головой, но при этом добродушно улыбалась:
– Я все слышала. Может и правда сгонять в Лосево? Попрошу у Людки Первушиной авто и поедем. А то, если не возражаешь, можно пригласить и ее. Заодно и поговорим. Она тут в одну халтуру вписалась… – Илона поставила сковородку на стол и принялась нарезать яичницу на куски. – Познакомилась с шустрыми ребятами – организаторами какого-то всероссийского не то смотра, не то конкурса. Может, тебя это заинтересует… – И вдруг, точно прочитав мой мысли, сказала: – А про деньги не думай – выкрутимся.
– Как?
– Четыреста баксов отложено, сотню даст мама, пятьсот одолжим у Людки. Итого – тысяча. Остальное, скажем тете Симе, отдадим позже. Она поймет… – Илона переложила яичницу на тарелки, и мы присели к столу.
– Откуда у Людки такие деньги? – спросил я, запихивая в рот желток. А спустя минуту чуть не подавился, когда услышал:
– Ты просто не знаешь Людмилу Ивановну. Дезориентируют ее легкомысленные кудряшки, – она игриво пошевелила пальцами возле своей головы, – притом не только тебя. Многие заблуждаются, считая ее глупой кокеткой и безвольной амебой. Знаешь, как ее называли в училище? Горка-таран!
– А почему Горка?
– Господи! – Илона вскинула руки и с большим недоумением посмотрела на меня. – Тебе ли не знать, как чаще всего возникают прозвища. Ты – Демьянов, значит – Демьян. Она – Горкина, значит – Горка.
