В тот же день, поздним вечером я уехал на последней электричке в Питер. Слава богу, простились лаконично, никто никаких вопросов не задавал. Все и так было понятно.
До дома добрался далеко за полночь. Из своей комнаты вышла заспанная Илона:
– Что-то случилось?
– Да, – ответил я. – Завтра буду звонить Семену Михайловичу.
– Шпильману?
– Попрошусь на работу.
Илона, потерев глаза, недоверчиво посмотрела на меня:
– Ты вернулся из командировки?
– Завтра вернусь. Обязательно!..
– Смотри, не передумай, я тебя услышала. Есть будешь?
– Буду, но сначала в душ.
В ванной пробыл недолго, прошел на кухню и вдруг увидел на столе нашу праздничную посуду:
– По какому случаю?..
– Посмотри на часы, – улыбнулась Илона, – завтра уже наступило. Можно праздновать…
Под утро пошел сильный, косой дождь – барабанил с таким рвением, что, казалось, в городе придется объявлять день стекольщика.
Осторожно, чтобы не разбудить Илону, я вылез из кровати и подошел к окну. Крупные капли залпами обстреливали дребезжащие окна, а лужи на тротуаре и детской площадке стремительно расползались в разные стороны и бурлили, вздымаясь лопающимися пузырями.
Значит, надолго, – подумал я и, перевел взгляд на Илону. Она, свернувшись калачиком и положив ладони под щеку, мерно посапывала. Вероятно, ее безмятежный сон был надежно защищен от непогоды в прямом и переносном смысле.
И я, словно загипнотизированный, неотрывно смотрел на Илону. Ее девчоночья поза и до боли знакомое сопение растрогали до такой степени, что едва не прослезился. Господи, какой же я все-таки идиот!.. – мысленно выругался я, вспомнив свои вздорные измышления о желании начать все заново без Илоны.
На цыпочках вышел из комнаты и, оказавшись на кухне, припал к носику заварного чайника. Потом на минуту заглянул в свою комнату, чтобы удостовериться, на месте ли амбарная книга с адресами и телефонами. Она лежала, где и положено – в нижнем ящике письменного стола. Затем бессмысленно пялился из кухонного окна на улицу. Наконец, когда успокоился, вернулся к Илоне, предварительно строго сказав себе: с дурью покончено, хватит, Демьян, наигрался!..
Укладываясь в кровать, тихонько обнял Илону. Она, не открывая глаз, пробормотала: привет, немного привстала, прищурившись, глянула в окно и снова легла, а точнее уронила свое тело, отчего матрас забавно скрипнул и закачался. Через мгновение Илона оказалась под моим одеялом.
Продрыхли едва ли не до полудня. От ночной бури не осталось и следа. Лучи высокого, яркого солнца окрашивали наш квартал, придавая ему прямо-таки южный колорит. Ну, точно попали в Сочи!..
