– Конечно, играем – одиночные, парные, массовые…
– Мне нужны два парных. Один сегодня, второй в новогоднюю ночь. Я приглашена встречать в очень интересную компания. Хотелось бы там прикинуться, что ты мой любовник. Сможешь?
– Запросто! А сегодня какой этюд?
– А сегодня мне бы хотелось немного вжиться в наши роли. – Она погладила меня по щеке и неловко губами прикоснулась к моему носу. – Обещаю, первого января от тебя отстану…
Таким неожиданным образом я оказался в постели Аглаи, и пробыл там до утра. Вечером вновь пришел к ней. Выходной устроили лишь 30-ого числа. Аглая сказала, что ей перед праздником надо привести себя в порядок.
Отправляясь в гости, Аглая дала мне красный, бархатный колпак с белым помпоном, пакет с подарками, и коротко проинструктировала:
– Кроме нас с тобой будет еще человек двадцать. Ядро компании – трое мужчин и одна женщина – это мои бывшие коллеги по академическому институту, все остальные их родственники и знакомые. Ядро будем одаривать первыми. Я скажу, что сотрудники этого уникального НИИ привыкли быть в первых рядах. В этот момент ты должен стоять рядом и влюбленными глазами смотреть на меня. Когда вручу последний подарок, можешь меня слегка обнять.
– А поцеловать?
– Пожалуй, можно и поцеловать… Но только щеку!
– Вот так? – я чмокнул Аглаю в губы, и мы вышли из квартиры.
На лестнице я спросил:
– Ты кого-то хочешь подразнить?
– Можно сказать и так…
Новый год встретили замечательно, праздновали в огромной квартире на Марата. Компания сразу приняла меня за своего. Один из гостей, студент театрального института, назвавшийся Мариком, предложил мне обменяться телефонами. А наше вручение подарков произвело подлинный фурор. Оно сопровождалось дружными аплодисментами, а поцелуй – бурной овацией. Один дедок даже крикнул: «Горько!», но Аглая его остановила:
– Еще не время…
Начали расходиться только в пятом часу утра. Мы с Аглаей ушли значительно позже. И не ошибусь, если скажу, что оба пребывали в очень нетрезвом состоянии.
На тротуаре, припорошенном свежим снегом, я протоптал большое сердце. Аглая, иронично усмехнувшись, пробормотала:
– Врать самому себе – это шизофрения.
– Напугала! – заорал я и, поскользнувшись, завалился на спину. Получилось совсем не больно. Лежа на снегу, слепил снежок, запустил им в Аглаю.
– Ну хватит уже, я устала! – рявкнула она, зло сверкнув безумными глазами.
И для меня праздник закончился. Правда, осознал это не сразу. Встреченных нами редких прохожих (тогда в городе ночные гуляния не проводились) я почтительно поздравлял с новым годом. Прохожие благодарили и некоторые предлагали выпить. Но я, поглядывая на Аглаю, вежливо отказывался в надежде, что она хоть немного подобреет и похвалит меня. Но она только вздыхала, морщилась и упрямо молчала.
