– Извините, вы, я полагаю, Демьян? – Ко мне подскочила та самая безумная тетка в расстегнутом, сером, демисезонном пальто, правда, уже без пакета. Щеки ее пылали, дышала как паровоз, говорила, захлебываясь словами: – Меня зовут Аглая, соседка Лены. Она, связанная по рукам и ногам, сейчас сидит дома. Нагрянули незваные гости. Лена пыталась вам позвонить. Она очень расстроена, и просит прощенья…
– Ничего страшного, бывает… – Я попытался улыбнуться: – Спасибо, Аглая, всего доброго.
– Минуточку!.. – Тетка нелепо взмахнула руками. – Вы должны знать, Ленка просто в отчаянье…
– Спасибо, я ей позвоню.
На этом и расстались. Звонить, разумеется, я не стал: если захочет, позвонит сама. К тому же, придя домой, почувствовал, что заболеваю. Прогулка в парадных ботинках на тонкой подошве не прошла даром.
А в понедельник, прогуляв три лекции общеобразовательного цикла, что со мной случалось крайне редко, я, сломя голову, летел на занятия по мастерству. И вдруг:
– Какими судьбами? – Стоя на мраморной лестнице, ведущей в ректорат, мне улыбалась какая-то незнакомая женщина – не шибко привлекательная, явно за тридцать, в черной, вязаной кофте почти до колен – она крепко прижимала к груди, изящный, кожаный портфель: – Вы здесь учитесь?
– Да, на режиссуре, – неуверенно ответил я, заподозрив что-то неладное. – А вы?..
– Демьян, а я здесь немного работаю у библиотекарей. Но сейчас к дневникам добавились еще и заочники.
И тут я сообразил, что это Аглая. Наверно, узнал по глазам.
Спустя несколько лет я услышал от одного литератора:
– У неказистой Аглаи необыкновенно выразительные глаза. Они живут сами по себе, как будто взятые напрокат из скандинавского эпоса. Хотя такие мне встречались и на Вологодчине, где я учительствовал после университета.
Жена литератора поправила:
– Голодные глаза, высматривающие добычу, чтобы перед тем, как сожрать, немного поиграть с глупенькой…
В следующий раз мы с Аглаей увиделись через несколько дней на трамвайной остановке. Был поздний вечер и, выйдя из института что называется без задних ног, решил до метро проехать. Из темноты вышла фигура в знакомом сером, демисезонном пальто:
– Добрый вечер, Демьян, почему так поздно?
– Скоро показ этюдов, готовимся…
Простояв на остановке минут десять и не дождавшись трамвая, пошли до Невского пешком. Назавтра история повторилась, в то же самое время мы встретились на той же остановке и опять пошли пешком. Одним словом, наши вечерние прогулки превратились в ритуальные действия, притом весьма интригующие. О чем бы я ни заговорил, Аглая тотчас подхватывала тему и развивала ее так, как будто специально к ней готовилась. За пять-шесть прогулок я пополнил свои скудные знания об истории и архитектуре города, впервые услышал имена Николая Рериха, Коко Шанель и композитора Олега Каравайчука. Но, пожалуй, более всего меня поразили ее рассказы о фауне и флоре ЦПКиО. Я даже не мог предположить, что в «Цыпочке», находящейся в черте города, такое биоразнообразие.
