С Варварой мы дошли до Инженерного замка, она намеревалась сопровождать меня и дальше, но я замотал головой:
– Слушай, у меня свидание. Мне бы не хотелось, чтобы Лена видела нас вместе.
– Понимаю, рядом со мной девушки начинают кукситься. Как думаешь, почему?
– Наверно, от зависти, ты же неописуемая красотка.
– А чего же ты на меня не бросаешься?
– Боюсь, – искренне признался я. – Ты барышня непредсказуемая, на радостях можешь и укусить.
– Могу и откусить, – заржала она, – но ты особо не заморачивайся, твоим конечностям ничего не угрожает. Предлагаю – дружить, – серьезным тоном сказала она, и протянула мне руку.
– На расстоянии, пожалуйста… – Я прикоснулся к ее ладони и вдруг зачем-то крепко пожал ее.
Варвару это нисколечко не смутило. Она вызывающе посмотрела мне глаза:
– Ты мне условий не ставь, как решу, так и будет! – Она легко высвободила руку, и пошла к Фонтанке. А я смотрел ей вслед и думал, что, к сожаленью, она права. Находясь рядом с ней, можно только подчиняться. Все остальные варианты – дешевая бравада.
После этого уже ни на какое свидание идти не хотелось. Но что поделаешь, коли обещал…
На Малую Садовую пришел в подавленном настроении. Ровно в три часа открылась дверь служебного входа в театр, из нее выглянула приветливая блондинка лет сорока в клетчатом переднике с пышными воланами на лямках:
– Молодой человек, вы Демьян?
– Да.
– Лена, к сожаленью, не придет. Но вы, пожалуйста, не уходите. Вместо Лены с минуту на минуту примчится Аглая, она все объяснит. Если хотите, можете подождать у меня, в тепле.
– Спасибо, я погуляю.
– Как знаете.
Дверь закрылась, и я, немного подумав, решил подождать: все-таки любопытно, как выглядит девушка по имени Аглая. Фланируя между входом в театр и кулинарией Елисеевского магазина и посматривая по сторонам, придумал для себя развлечение. Загадал: если узнаю Аглаю до того, как она подойдет ко мне, значит, я счастливый.
Вдруг мое внимание переключилось на тетку в расстегнутом пальто с толстенным, пластиковым пакетом подмышкой. Она, наклонив туловище вперед и нелепо расставив ноги, бежала из последних сил со стороны Невского, точно пытаясь догнать уходящий поезд. У входа в театр, схватившись за ручку двери, она крутанулась на месте, безумным взглядом окинула находившихся поблизости людей и протиснулась внутрь.
Напротив меня, на противоположной стороне улицы остановилась юная особа, которую я тотчас мысленно окрестил «малиновой». Ее вязанная шапка с помпоном, шарф, рукавицы и даже рейтузы – все было малинового цвета. Сколько же ей лет, а вдруг это и есть Аглая? Нет, не может быть, она же совсем ребенок, – подумал я, но, выждав несколько томительных минут, собрался с духом и направился к ней. И тут услышал плаксивый, сдавленный голос:
