– Помню, да это был Аристотель, а ещё сказал: – «Кто двигается вперёд в знании, но отстаёт в нравственности, то более идёт назад, чем вперёд» – может тебе стоит всё-таки лечь в стационар, я переживаю за тебя. – Юля снова заплакала.
– Нет, так у меня шансов будет меньше, «Любовь – это теорема, которую необходимо доказывать каждый день» – если тебя не будет рядом я расслаблюсь, некому будет доказывать теорему. – Я улыбнулся. – А лечь со мной ты не можешь, не оставляй меня, прошу, без тебя мне точно не выкарабкаться.
– Но там ИВЛ есть, вдруг ты начнёшь задыхаться ночью, мы не успеем добраться отсюда в больницу, мы же в горах.
– Всё будет хорошо.
Остаток дня мы провели в домашней суете, я старался изо всех сил шевелиться, что-то делать, было очень трудно, но я боролся с этим состоянием, превозмогал себя и вирус, который захватил моё тело. Если физически я мог бороться с ним, собирая волю в кулак, то вот морально было очень тяжело совладать со страхом, а самое трудное, это собраться с мыслями; мне будто память отшибло, словно лоботомию сделали, я несколько раз брал ручку, открывал тетрадь, но не мог собраться с мыслями, не мог понять, как это делать – писать.
Ночью я долго не мог уснуть, смотрел все фильмы подряд, ворочался в постели, боролся с мыслями, которые не давали покоя, ковид спутал все извилины, заморочил голову напрочь. Бывало, появится одна назойливая идея, причём, принеприятнейшая, и не даёт покоя, только фильмы отвлекали немного от таких мыслей, а вот читать вовсе не удавалось, из-за мыслей в голове, я даже не понимал, о чём читаю, полностью был отстранён от повествования. Под утро я всё-таки провалился в сон, но не на долго, на пару часов всего, проснулся от того, что начал задыхаться, встал, принялся втягивать воздух изо всех сил, ходить по комнате и махать руками.
– Денис, может в стационар всё-таки? – спросила Юля.
– Может. – Я был не на шутку напуган. – Хотя, знаешь, поехали в Каракол. Давай уедем отсюда.
– Как уедем? На совсем что-ли?
– Да, насовсем, мне надоело сидеть под горами в саду, в этом доме, медленно умирать и сходить с ума, я деградирую, мне необходимо общение в социуме, я человек всё-таки, социальное существо. Представляешь, сейчас весь мир сидит под замком, под домашним арестом, без права на общение, это страшное преступление против человечества.
– Да, и толка от этого мало, всё равно все переболеют, только к концу пандемии мы все будем нищие и полусумашедшие.
