— Папа сказал, что ты теперь всегда будешь дома вместе со мной и оставишь работу. Это правда? — с надеждой в голосе спросила Дина.
— Да, на какое-то время я оставлю работу… — я поцеловала ее в макушку, вдыхая близкий и родной запах, по которому так скучала все эти дни.
— Ура! Вот это подарок! — подпрыгнула от радости Дина.
Глеб не позволит мне теперь и шагу ступить из дома, но счастья дочери по этому поводу я разделить не смогла.
— Ну, наконец-то! — хмыкнула свекровь. — Хоть какое-то правильное решение. Тебе разве недостаточно того, что тебя муж обеспечивает? Зачем тебе этот фонд и университет? Занимайся ребенком и не трать попусту деньги и время!
— Вы не забыли, Виолетта Артемовна, что я к вам не с улицы пришла, а мой отец был обеспеченным человеком? Меня не нужно тыкать деньгами и моими предпочтениями. Я в средствах не стеснена и еще способна за себя решать, что мне делать, а что нет.
Свекровь повернулась и удивленно на меня посмотрела.
— Ты что-то путаешь, Надежда. Эта компания уже давно принадлежит Глебу, а твой отец все развалил, потому что…
— Потому что вы с сыном задумали сделать из меня дурочку? Ничего он не разваливал!
— Что за тон, Надя? — недовольно отозвалась Виолетта Артемовна.
— Это у Вас, что за заявления? — возмутилась я. — Я ведь звонила Вам эти дни, почему Вы не брали трубку? Вы ведь знаете, что не было никакой коман…
— Потише, деточка! — перебила меня мать Глеба и перевела взгляд на Дину.
Но я не собиралась молчать.
— Костя, останови машину.
— Не могу. У меня указание от Глеба Викторовича отвезти вас домой и по пути нигде не останавливаться.
— Останови машину. Немедленно! — я повысила голос.
— Извините. Не могу.
— Заметьте, Константин, в каком она неадекватном состоянии, — не унималась Виолетта Артемовна, а я закатила глаза и с силой ударила кулаком по сиденью. Да что же это такое? Будто сговорились они все!
Мне следовало сохранять спокойствие, но разве это возможно в таких условиях? А еще эта тяжесть в груди… будто я таскала за пазухой огромный двадцатикилограммовый камень.
Мы въехали во двор спустя сорок минут. Ворота закрылись за нами, а я поняла, что Глебу ничто не помешает, сделать так, как он сказал мне в аэропорту: он закроет нас с ребенком в четырех стенах и никуда не будет выпускать. Господи, как же я ошибалась в этом человеке…
Всю дорогу я лихорадочно перебирала идеи, как помочь Максиму, но ничего не приходило на ум, кроме одного: позвонить его сестре и сообщить ей о задержании. У Шведова ведь был какой-то хороший друг, который помогал ему? Наташа наверняка знала, как с ним связаться? Он должен был ему помочь! Максим ни в чем не виноват, он не похищал меня, не удерживал силой, а это все притянутые за уши обвинения, которые я не собиралась подтверждать!
