— Господи, какой же ты мерзавец… — глотая слезы и обрывки фраз, проговорила я. — Я все знаю, что ты задумал! — он отпустил меня и довольно усмехнулся.
— Нет, Надя, многого не знаешь и лучше тебе этого не знать. Возвращайтесь с Диной домой. С этой минуты я лично прослежу, чтобы ты не покидала территорию двора. И не вынуждай меня делать вещи, которые тебе не понравятся. Надеюсь, за эти дни моя жена не превратилась в шлюху? — его глаза зло блеснули, а меня прошибло дрожью от тона, каким он произнес последние слова.
— Ненавижу тебя! — выкрикнула я, а в его темных глазах загорелся огонь.
— Прежде чем давать показания следователю, подумай о ней, и о том, что ты никогда ее не увидишь, если встанешь на сторону Шведова. Ты меня знаешь, Надя. Я и так позволил тебе слишком многое за эти дни. И только потому, что все еще люблю тебя.
— Мамочка! — Дина обняла меня за ноги. — Я так рада, что ты вернулась! Ты больше никогда так надолго от меня не улетишь? Мы с папой очень скучали!
Я опустилась на корточки, смахивая слезы со щек. Крепко обняла Дину в ответ, и так мы стояли несколько мгновений. Не представляю, как теперь выпутаться из этой ситуации. Ведь очевидно, что со своими возможностями Глеб сделает все, как и сказал: лишит меня дочери и посадит Шведова в тюрьму. Но разве я могла оболгать Максима? Он не сделал мне ничего плохого.
— Здравствуй, Надя! Ну, наконец-то вернулась! А говорила, что нет никакой командировки, — покачала головой Виолетта Артемовна и шумно вздохнула. — Дина, ну почему ты не слушаешь бабулю? Я же едва тебя догнала, хотя ты обещала подождать меня! — на какие-то доли секунды я и в самом деле ощутила себя сумасшедшей.
Может быть я напридумывала себе все, а мне никто не желал зла?
В сопровождении Кости и охранника мы подошли к машине Глеба и расположились с Диной на заднем сиденье. Дочка с запалом рассказывала о своих буднях, и как она проводила время в мое отсутствие, а я сжимала ее маленькую ладошку в холодных руках и сдерживалась из последних сил, чтобы не расплакаться.
— Как погода в Москве? — спросила свекровь, а я даже не взглянула в ее сторону.
Я была в таком шоке, что едва находила силы отвечать Дине и с содроганием в сердце думала о возвращении домой и последующем разговоре с Глебом. Я не собиралась молчать, не собиралась идти на уступки. Если уж на то пошло, то и терять мне кроме Дины было нечего. И после всего, что у нас было с Максимом прошлой ночью… разве могла я его так подставить? Но придется. Хотя бы сделать видимость в целях собственной безопасности, судя потому что я услышала, Глеб был намерен идти до конца. А эта связь со Шведовым могла вылиться для меня в очень неприятные вещи…
