Я больно закусила губу, чтобы не заплакать и отрицательно покачала головой. В последние дни я стала очень сентиментальной.
— Катя, возможно, догадалась. Мои недомогания… Но больше никто не знает.
— Черт! — выругался Максим и ударил кулаком по рулю, а я отвернулась к окну и смахнула слезинки с лица. Он имел право на эти эмоции и чувства, только я оказалась к ним не готова. — Надя, — позвал он, заметив, что я плачу. — У таких подневольных людей, как я, иметь слабости опасно. Недопустимо я бы даже сказал. Конечно, я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе и детям ничего не угрожало, но ты должна понимать, что мы оба сильно рискуем. Парфенову, собственно, как и Глебу, нельзя об этом знать.
— Что теперь будет?
— Ничего. После развода с Хабаровым я вывезу тебя и детей из страны. Других вариантов нет. Возможно, придется оформить фиктивный брак с Динаром. Не знаю. Мне нужно подумать, что делать дальше. Завтра Ринат перевезет вас на новое место. Видеться с тобой мы не сможем какое-то время, потому что Хабаров через меня попытается отследить ваше местоположение.
— А по поводу той женщины? Ты поможешь мне узнать, где она живет? Мне очень важно знать, что случилось с нашей дочерью. Пожалуйста, Максим… Я не уеду из страны, пока не разберусь во всей этой истории.
— Хорошо. Но выясню я все сам, а ты съездишь к врачу и по возможности будешь сидеть в квартире тихо, как мышка, и дальше детской площадки с Диной не выходить. Договорились?
Я кивнула, а Максим тяжело выдохнул и взъерошил волосы рукой.
— Ты… Ты не хочешь этого ребенка? — все же набравшись смелости, задала терзавший меня вопрос.
— Почему не хочу? Да, я не планировал становиться отцом в ближайшее время. Даже, когда сопоставил факты и узнал, что Дина могла быть моей дочерью, испытал странное и пугающее чувство. Я же ничего о детях толком не знаю. Какой из меня отец? Я пять лет провел в тюрьме, Надя. Что я могу им дать?
— Любовь, внимание, ласку… Это ведь не так мало, согласись?
— Не соглашусь. Потому что не представляю, как это быть отцом. Единственное, в чем я уверен, что никому не дам вас в обиду и сделаю все для вашего благополучия. Абсолютно все.
Машина остановилась на набережной финского залива. Максим достал сигареты из бардачка и потянулся к ручке, открывая дверь.
— Покурю и вернусь, — сказал он, впустив прохладный воздух в салон.
Я дрожала от эмоций. Положила руки на живот и приподняла уголки губ. Максим пообещал, что обеспечит нам с Диной безопасность. Пусть он ничего не сказал о том, что хочет этого ребенка, но ждать от него подобных вещей в такой ситуации неправильно. Эта беременность стала для меня маленьким лучиком надежды, что у нас все еще обязательно наладится, а мы преодолеем все трудности вместе. У Дины и маленького крохи, который развивался внутри меня, обязательно будет отец. Заботливый и любящий, который, так же как и я, будет без ума от них.
