— Да. Особенно, когда подошел на улице и начал распускать руки.
— Ты бы знала, как было велико желание к тебе прикоснуться, — он не сводил с меня глаз. — Как думаешь, что я с ним сделаю за ту пощечину и этот синяк? — прошептал Максим, наклонившись к моему рту, а потом вдруг впился в него жадным поцелуем. — Если бы не то заявление и попытка охранников твоего отца меня покалечить, когда я случайно убил одного из них, то забрал бы тебя от него и не допустил никакого брака с другим человеком. Я бы обязательно во всем разобрался, если бы ты нашла способ со мной связаться. Вот только ты ничего не помнила обо мне, а я считал тебя предательницей. Но стоило мне увидеть тебя, как я забыл о своей ненависти. Словно не было никакой разлуки. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, чтобы не случилось.
— Даже если случится незапланированная беременность?
— Что? — Максим впился недоверчивым взглядом мне в лицо, а его лоб прорезала вертикальная складка. — Надя, повтори, что ты сказала? — попросил он, когда пауза между нами затянулась.
Это вырвалось спонтанно, я тут же пожалела о неосмотрительно брошенных словах. Но обратного пути не было.
— Кажется, я в положении, Максим.
Надя
— Это ребенок Хабарова? — спросил Максим.
Я почувствовала, как боль прострелила грудь с левой стороны и я не сразу смогла ответить:
— Это твой ребенок. Между мной и Глебом… У нас давно не было интимной близости. То есть… — я судорожно втянула в себя воздух. Мне словно гвоздей в рот накидали. Пальцы задрожали, а горло свело.
Следовало для начала убедиться во всем самой, что я действительно была беременна, а потом сообщать об этом Максиму. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.
Шведов отвернулся. Положил руки на руль и прикрыл глаза, словно переваривая эту информацию. Не успел узнать, что пять лет назад был отцом нашего погибшего ребенка, как я огорошила его еще одной новостью…
— Какой срок?
— Небольшой. Пять, максимум шесть недель. На днях я посещу врача и скажу точнее. Если он подтвердит беременность, я… Я не буду избавляться от ребенка, — уверенно произнесла я.
— Хочешь рожать? — он растерянно взглянул на меня, а я кивнула.
Я не рассчитывала услышать радость в его голосе или увидеть блеск в глазах, но… сейчас его взгляд был таким, словно я приговорила его к смертной казни.
Максим отвернулся, включая двигатель.
— Куда мы едем? Ведь уже ночь…
— Прокатимся. Мне нужно подумать. Потом я привезу тебя обратно. Кто-нибудь еще в курсе, что ты беременна?
