Максим вернулся через десять минут. Я оторвала глаза от реки, видом которого любовалась в сумерках.
— Замерзла? — он заметил, что я дрожу.
Нажал на какую-то кнопку на приборной панели и я почувствовала, как теплый воздух начал обдувать лицо.
— Это не от холода. Я… Для меня это новость стала такой же неожиданностью, как и для тебя. Но вдруг это наш шанс?
Он усмехнулся и опустил глаза к моим рукам, которыми я гладила низ живота. О чем он думал в это мгновение? Что чувствовал? Представлял себе нашего ребенка?
— Ты бы хотел, чтобы это был мальчик или девочка?
— Не знаю. Мне все равно кто это будет. Хочу, чтобы у вас все было хорошо, — Максим улыбнулся вымученной улыбкой. Затем оглянулся по сторонам и потянулся ко мне руками.
— Что ты делаешь? — ахнула я, когда он усадил меня на свои бедра и обнял за талию. Его взгляд задержался на моих губах.
— Получается, нам теперь девять месяцев можно не предохраняться? — он широко улыбнулся и поцеловал меня в шею, в том самом месте, где находился синяк.
— Максим, мы в людном месте. Нас могут заметить…
— Здесь никого нет, — он потянул язычок молнии на моей толстовке вниз. Просунул руку под кофту и сжал мою грудь. Жесткие и сухие губы впились в мой рот, а я снова задрожала. — Я могу хоть сейчас забрать вас к себе, приставить к вам человека, но в таком случае Хабаров всегда будет знать о вашем местоположении, а я этого не хочу.
Мне было безумно больно от мысли, что с Максимом могло что-нибудь случиться, но ему ведь будет вдвойне хуже от осознания, что не уберег меня и детей. Думать об этом было невыносимо.
Сама не ожидая от себя подобного, я взяла его лицо в свои холодные руки и прижалась губами к его рту. Наш поцелуй длился бесконечность. Мы словно пили друг друга и не могли утолить жажду. Максим отодвинул сиденье назад, задрал подол моего платья, в котором я выскочила к нему на улицу. Быстро расправился с ремнем на своих брюках и вошел в меня, срывая протяжный стон из моего горла.
Я крепко обхватила его шею руками и, погрузив ладони в его волосы, двигалась в такт его толчкам, чувствуя, как срываюсь в пропасть от запредельных эмоций, которые он дарил мне в это мгновение.
Меня лихорадило от его прикосновений, хотелось умолять Максима, чтобы он не останавливался, но все что могла делать — лишь бессвязно мычать и стонать в его рот.
— Скажи мне, Надя, — хрипло попросил он грудным голосом, сжав мои бедра с такой силой, что я всхлипнула и уперлась лбом в его плечо. — Посмотри на меня.
