И пока без особого успеха, положа руку на сердце!
— Михайло, нужно ручей перейти, оттеснить бунтовщиков к лесу. И взять редуты в два огня, — царь, вот уже несколько часов пребывал в нетерпении, его деятельная натура требовала активности. Вот только Петр Алексеевич сдерживался — царь прекрасно осознал, что большие потери в верных ему войсках недопустимы.
С кем потом прикажите мятежную Москву приступом брать, если взять новых солдат просто неоткуда?!
Нет, набрать рекрутов и снять гарнизоны вполне возможно, вот только вся эта толком необученная масса одной частью просто разбежится в разные стороны, а большинство на сторону царевича перейдет. И это еще в лучшем случае, а в худшем добрых две трети войска к бунтовщикам в любой момент переметнуться могут. Их сейчас только страх немедленного жестокого наказания сдерживает, не одну сотню солдат развешали на деревьях вдоль всего тракта. А в саму Тверь и заходить страшно — там картины апокалиптические на улицах, даже татарское войско такого разгрома учинить не смогло бы во времена нашествия Батыя, или хоть приснопамятного баскака Шевкала припоминай, или времена Смуты.
Князь как мог сдерживал гневные вспышки царя, что происходили все чаще и чаще. Михаил Михайлович прекрасно понимал, что только одним лишь страхом уже не удержать в повиновении народ, уставший от многолетнего правления Петра с его жестокостями и непродуманными реформами. Да еще отлучение царя от церкви и предание его анафеме сыграло немаловажную роль — ведь раньше люди покорялись миропомазанной сакральной фигуре самодержца, с терпением снося все лишения, а теперь сама церковь объявила его еретиком и освободила подданных от присяги.
Да оно и понятно — выходки с «сумасбродным собором» иерархи терпели до поры и времени, как и лютеранские ереси с наплывом иноземцев и неприемлемыми для православных реформациями. А как выпал момент, когда царевич отцу прямой вызов бросил, так мигом вокруг него сплотились — и народу при том намного больше, в сотню раз, самое скромное, чем верных Петру Алексеевичу сторонников.
Да и Москва почти вся за молодого царя Алексея поднялась — это какая же силища супротив встала?!
— Михайло, гвардию бросать нужно с фланга, да гаубицы через ручей переправить! Тогда редуты сможем один за другим щелкать как орехи, а так мы только перед ними топчемся напрасно и потери несем!
— Хорошо, государь, — Голицын тяжело вздохнул — царь был полностью прав. Солдат важно сберечь, но кровь из носа нужно добиться победы, пусть и с большими потерями. Виктория воодушевит армию, прекратится дезертирство, а бунтовщики пригорюнятся.
