Вот и носился Любчик, выскакивая из порток от гордости, и объяснял всем желающим, что звание капитана краеугольное в любой системе, в милиции или на корабле. Становой хребет офицерства! Мысль и мускул власти! Уже не сопливый молодой лейтяга, но и не замшелый усталый подполкан, – и ехидно косился на меня, засранец.
Гордон Марк Александрович усмехнулся:
– Если Любчика потянуло на достоевщину – не к добру… Что-то будет…
И я не смог удержаться, заверил:
– Бог есть! Поэтому ты капитан, и с твоими успехами «никогда ты не будешь майором»!
– Господи! – горестно завыл Любчик. – Ну разве от завидущих людишек услышишь доброе слово? А вам, командир Ордынцев, скажу прямо – в лоб, не таясь, по-солдатски, искренне, без излишних экивоков, затей и реверансов! Совершенно честно! Вы хоть, конечно, и гений, но меня оцениваете недостаточно. А вся ваша бранжа завидует моему уму, красоте и таланту. И от этого мне мучительно тяжело…
– Ладно, – остановил я его. – Чего ты хочешь?
– Во-первых, заслуженного признания, – поклонился Любчик. – А во-вторых, мы с Китом на пару дней должны исчезнуть из этого затхлого мирка.
– Зачем?
– Я надеюсь, что сегодня-завтра, может, послезавтра мы отловим Мамочку! – И обвел нас торжествующим взглядом.
– Докладывай, – осадил я его гарцовку.
Любчик подошел к лениво развалившемуся на стуле К.К.К. и, раздвинув пальцы, постучал его ладонями по голове – раздался сухой треск.
– Слышите? – испуганно спросил Любчик. – Удивляюсь сам, как в этой утлой голове рождаются такие замечательные мысли…
К.К.К. отодвинул его от себя, скомандовал, как шкодливому щенку:
– На место!
Любчик вернулся к моему столу и серьезно сказал:
– Этот невзрачный субъект, рядящийся под мента-криминалиста, сотворил на своих компьютерах чудо. Воссоздал из воздуха, из слов, портрет бандита Мамочки. Про который подруга Тойоточка оргаистически крикнула: «Как живой!»
– Замечательно, – согласился я. – Что дальше?
– Знаешь, командир Ордынцев, как девку на тусовке переклеивают? Вот я ее у Мамочки переклеил…
– Удалось?
– Думаю, вполне, – самодовольно хмыкнул Любчик. – Понимаешь, у нее мозговая деятельность вообще отсутствует. Она живет гормональными реакциями. Заставить думать невозможно – только чувственные ассоциации… Необходим эмоциональный резонанс…
Я спросил Гордона:
– Марк Александрович, может, ему успокаивающий укол сделать?
– Отойдет сам, – пообещал Гордон.
К.К.К. подтвердил:
– Пункт пятый памятки по научной организации труда: «Доверяй подчиненным, это повышает их сознательность и чувство ответственности за дело»…
