– Я сделаю так, генерал, – смежил щелочки глаз Вонг, веки будто сшили ниткой ресниц. – Он вам не причинит вреда… Пусть его земля пожрет.
– Аминь, – сказал Джангир. – Я надеюсь, что ты это сделаешь быстро и тихо…
– Да, конечно, – заверил Вонг, и его черная лакированная головешка шарнирно закачалась. – Люди не догадываются, как это просто. В них крови, как антифриза в автомобильном моторе. Ткнул ножиком – кап-кап! – и больше нет человека. – Вонг успокаивающе, как доктор, улыбнулся. – Вы знаете, где находится Нарик?
– Нет, – отмахнулся досадливо Швец. – Он где-то глубоко закопался. Наши пока не выяснили…
Вонг поклонился:
– Мы это выясним… Я вам сообщу очень быстро о результатах…
"Неонацист Бафорд Фарроу вчера ворвался в Норс-Валли комьюнити центр и открыл прицельный огонь по малышам, ранив троих: пятилетних Джеймса Зиделла, Джошуа Степанова и Бенджамина Кадеша. Пули попали и во взрослых: секретаря Изабеллу Самолет и специалиста по работе с подростками Минди Финкельштейн.
Немного погодя бандит-неонацист убил почтальона Джозефа Илето, оказавшегося у него на пути.
На допросе Фарроу заявил: "Все, что я совершил, я сделал намеренно. Я хотел поднять страну против евреев, хотел, чтобы мой пример вдохновил других…
Да, вдохновил на убийства… Что плохого мне сделал почтальон-филиппинец? Да ничего, но он был не белый, и я решил отправить его к праотцам".
«То, что произошло вчера в Гранада-хиялс, – говорит депутат лос-анджелесского городского совета Лаура Чик, – может произойти где угодно. Мы любой ценой должны остановить расползание коричневой заразы».
«Лос– Анджелес таймс»
43. МОСКВА. «ДИВИЗИОН». ОРДЫНЦЕВ
– Если нет Бога, то какой же я капитан? – патетически воскликнул Любчик.
Капитанство Любчика было его особым пунктиком – по сведениям Управления кадров, Юрка Любчик был самым молодым капитаном в российской милиции.
С трудом окончив школу – спас советский закон о всеобщем среднем образовании, потому что в каждом классе администрация мечтала выгнать лентяя и хулигана Любчика, – он все-таки просочился в Школу милиции. В девятнадцать получил погоны – это еще были звездочки лейтяги, даже не звездочки, а так – звездная пыль. И кинули его опером на «землю», где, к удивлению начальства, этот мумсик, молокосос, дал самый высокий процент раскрываемости в районе.
Через три года получил положенное – старлея. А тут грандиозное взятие в Бирюлеве новокузнецких душегубов Шкабары – Лабоцкого, и министр, у которого дело было на контроле, растрогался до слез и, не очень-то вникая в сроки чинопроизводства, молвил умиленно: «Поощрить по максимуму!»
