Он нашёл старшего на просторном балконе второго этажа. В одной рубахе тот стоял, облокотившись на чёрные кованые перила, и глядел вниз, где раскинулась Форса, а за ней и вся корона, мерцающая огнями. На вышедшего Марка покосился раздражённо, но ничего не сказал.
— Холодно же, — возмутился Марк.
— Зайди в дом, — равнодушно посоветовал Вадай. — Чего вообще выперся? Иди к ним, там весело.
— Не люблю, когда шум, — совсем не соврал Марк. — По мозгам бьёт.
Он прикрыл глаза и прогнал по телу лёгкую волну магии, согреваясь. Действенный приём, но энергозатратный.
— Она знала? — спросил вполголоса.
— Не твоё дело, чёртов нотт, — огрызнулся Вадай.
Марк не обиделся.
— Не моё, прости.
Помолчали, разглядывая ночной пейзаж внизу. Ровные полосы лесопосадок разделяли сектора, а разноцветные линии фонарей обозначали их границы. Слева синими огнями была очерчена Механа, дальше по часовой стрелке зелёными — Тиара, жёлтыми — Тутора, оранжевыми — огромная Серва, красными — Медика; а прямо справа от них, за второй вышкой, мерцали белые фонари Ритмы.
Дыхание вырывалось изо рта густым паром. Марк, плавно поворачивая голову, наблюдал, как пар меняет свой цвет, пропуская сквозь себя сияние разных секторов.
— Не знала, — неожиданно, с вызовом в голосе произнёс Вадай. — Какой смысл?! У них там грёбаный взаимный кнотис, радость-счастье, тишь да гладь. На хрена я ей сдался со своим?..
— Не сдался, — согласился Марк, не глядя на старшего. — Ну и что? Взаимный кнотис — очень редкая штука. Многие и без него живут. Например, мои опекуны — у обоих есть, и не друг на друга. И ничего, шикарная пара. Кнотис — это же не счастье, это как болезнь, понимаешь? Если всё время вместе, а потом расстаёшься, даже ненадолго — тяжело, такая побочка. А если вдруг…
Он не договорил. Со вчерашнего дня это «вдруг» почему-то превратилось из призрачного допущения в реальную страшную возможность.
— Пошёл к чёрту, — оскалился Вадай, но злости Марк не чувствовал. — Младше меня на четыре года, и будешь мне лекции про кнотисы читать?
— Не буду больше, — сдался Марк. — Прости.
— Эй, нотт, — голос Вадая догнал его уже на пороге в дом. — Не разболтаешь ведь ей?
— С ума сошёл, — мрачно отозвался Марк. — Кодекс ноттики строго запрещает…
— Да знаю я, — перебил рубр, свернув глазами, — про ваш кодекс. А ещё хорошо знаю одного нотта, который плевать хотел на все кодексы и предписания. Что неоднократно доказывал.
— Да? — удивился Марк такой характеристике куратора и поспешно пообещал: — Не разболтаю. Правда.
