И итог главу ОГПУ поразил.
Люди не смогли подтвердить эпизод в начале ноября, когда некто сильно кричал в кабинете того самого следователя. Точнее кое-что вспомнили, хоть и не то. Указав на единственный эпизод шумного скандала в начале ноября. Но тем «некто» выступал 2-ой заместитель Дзержинского Генрих Ягода. Он вообще лютовал и матерился словно пьяный боцман. Из-за чего люди подумали, будто бы следователя не только с должности снимут, но и расстреляют. Прямо на месте. Но обошлось. Только следователь этот в командировки стал часто ездить. Вот и намедни вернулся.
— Видишь? — спросил Фрунзе, когда все закончилось и они вышли на крыльцо.
— Вижу. — раздраженно произнес Феликс Эдмундович, невольно растерев между пальцами папиросу. Отбросил ее. И достал новую снова ее испортил. Сумев прикурить лишь третью.
Михаил Васильевич же молча наблюдал за ним, не мешая. Пока, наконец, не произнес:
— Я хочу создавать при РККА военную разведку с контрразведкой. Поэтому я буду создавать учебный центр. И планирую для этих целей приглашать опытных следователей. Самых матерых. Из той же Германии или еще откуда, чтобы научить наших ребят правильно проводить оперативные мероприятия.
— Дело хорошее. — кивнул Феликс, скосившись на наркома.
— Так давай общий центр создадим. Дешевле и проще выйдет. Ученых туда еще привлечем, чтобы разработать методики разные. Например, для определения самоубийства и самострела. ОГПУ в деле?
— Когда ты этим заняться планируешь?
— Мне нужен еще месяц-другой. Если Политбюро утвердит план развития РККА — то этим делом и займусь.
— Ясно. Как начнешь — дай знать. А пока у меня будет чем заняться.
— Ты только за здоровьем следи. Спи хотя бы по шесть часов в сутки. Лучше восемь. И какие-нибудь отвары попей из той же валерианы да пустырника.
— Я займусь этим. — нехотя ответил Феликс.
— Обещаешь?
— Обещаю. — и замолчал, глядя на очередного сотрудника, проходившего мимо, в здание.
— Фанатизм никогда не даст окончательной победы. — очень тихо произнес Фрунзе, когда тот ушел. — От фанатизма устают. Фанатики могут победить. На первых парах. Но они никогда не удержат победы, потому что они устают от самих себя.
Дзержинский удивленно выгнув брови скосился на собеседника.
— А разве это не так? Посмотри вокруг. Приглядись к тому, как живут руководители Союза. Не все, но уже многие. Я вот — на служебном автомобиле весьма скромном езжу. Ты тоже. А иные? Ярмарка тщеславия прямо какая-то. Одеваются еще куда не шло, хотя и франтов хватает. У некоторых гимнастерка бывает пошита из такой ткани, что иной рабочий за годовую зарплату не купит. Но это — полбеды. Ты к ним домой зайти. Музей, а не квартира.
