— Лады, мужик. Я тоже ничего обещать не буду. Вот так друг другу ничего не пообещаем и разойдемся, как в море корабли.
Я с упреком посмотрел на наглую, черную и страшную морду. Фактически, здоровяк хотел вписать меня в свои проблемы за здорово живешь, причем, даже «расплачиваясь», то есть пуская слух о нашей дружбе и любви, он тоже оставался в выигрыше, ничего при этом не делая и не теряя.
— Если у меня получится заставить их продать тебе алкоголь по нормальной цене, ты сделаешь, что я прошу? — въедливо уточнил я.
— О чем речь, мужик! — тут же расплылся в улыбке хобгоблин, — В ту же минуту, как услышу, что начата отгрузка! В ту же!
— Вот и договорились.
Пожав необъятную черную лапу, я направился восвояси. На улице встал, запрокинул голову кверху, шумно выдохнул, а затем, достав из инвентаря пачку сигарет, где-то слямзенных на старых рефлексах, закурил.
— Этот страшила тебя обвел вокруг пальца, — раздался тихий, но осуждающий голос Мимики, — Заставил работать бесплатно.
— Это хорошо, что ты так думаешь, — одобрительно покивал я, выпуская струю дыма в алкогольную атмосферу Поллюзы, — Он так тоже думает, наверняка.
И… не стал отвечать на посыпавшиеся вопросы. Мало ли. Нету у меня к бардессе доверия. А союзники мне не так сильно нужны, как соучастники, которым придётся разделить ответственность за всё, что наша команда натворит!
Творить же хотелось здесь и сейчас, благо чернокожий вождь бухла дал мне прекрасный повод.
— Ты печальные мелодии знаешь? — спросил я грустную Мимику, тут же уточняя, — Просто мелодии, без песен?
— Знаю, — сделала та уши торчком, — А что?
— Пойдем, играть будешь.
Задумка была простая, прямая и наглая, как ослиный член. Озаботившись покупкой пары раскладных кресел наподобие шезлонгов, я также прикупил пляжный зонтик, большой лист бумаги, маленькое ведерко с черной краской, куда после моей доплаты бухнули еще половник карминной, добавил ко всему этому кисточку, а затем пошёл прямо в гавань. Там мы проведали Веритаса, убедившись, что с разумным кораблем полный порядок — куакарабилли, водящиеся на Поллюзе в изобилии лишь в гавани, следили за порядком здесь недреманным оком. Переговорив заодно со стражниками, я убедился, что мной задуманное никак порядка в их понимании не нарушает, после чего и отправился к тем злосчастным трем кораблям, где капитанствовали жадины, решившие наколоть местного людоеда.
Перед этими судами, которые язык хотел повернуться назвать «суднами», мы и расположились.
