Дорога оборвалась, упёрлась в стену непроходимого бурьяна.
– Что за…
Навигатор советовал повернуть налево. Но не было никакого поворота, был тупик, была крепость переплетённых рыжих стеблей.
– Ну и куда теперь?
Они вышли из машины. В лёгкие ворвалась прелость, забивало горло шуршащей пылью.
– Не видно ничего, – Кирилл взобрался на бугорок – пограничный столб другого измерения.
Антон поднял голову – лишь небо в ошмётках выцветших туч.
– Похоже, тропинка слева, во всяком случае, здесь точно кто-то шёл. Кислицин тоже увидел, не тропинка, скорее пролом. Не понять, кто оставил – человек ли, зверь.
– Рискнём? – в блестевших глазах Кирилла заиграл азарт охотника.
Джунгли затягивали: цеплялись, припорашивали пылью семян, опутывали ноги. Казалось, что идут вечность, что весь мир превратился в эти заросли, ничего не осталось: ни шумных городов, ни сверкающих витрин, ни оживлённых трасс, ничего. Даже небо пропало, остались лишь клочки серой ваты, зацепившиеся за особо рослые стебли. И очень хотелось назад, к жизни, к горизонту. Антон скорее почувствовал, чем увидел: дышать стало легче, поросль расступалась, становилась ниже, слабее, пока совсем не рассыпалась на редкие кучки. Появился горизонт с прибитыми тушками тёмных домов.
Тушки превращались в горы, разрастаясь, затягивали небо. Стало трудно дышать…
Видение десятое
Огромная гора, испещренная пучками яркого света, появилась на горизонте. На самой вершине в струящейся тунике парила над толпой прекрасная богиня Диана.
Искры созвездий кружились вокруг величественного стана. Лишь грустная Большая Медведица печально светила с небосвода.
Гора величественно плыла мимо притихшей толпы. Городская улица стала вдруг игрушечно-мелкой.
– Смотри, смотри, – тёмная фигура, появившаяся рядом с Антоном, протягивала руку, указывая на странный мерцающий свет впереди.
– Тётушка, Анна Петровна, – удивился Кислицин.
– Тс-с, смотри. Просто смотри…
Подобно игривому, пенному облаку на горизонте возникла восьмёрка грациозных неаполитанских лошадей. Золотая карета в кружевах царских вензелей, казалось, парила в воздухе. Императрица в кровавом бархате, усыпанном каплями жемчуга, в бриллиантовой диадеме летела над онемевшим городом, над сбившимися в тёмную массу, людьми.
От блеска вельможного поезда, следовавшего за царской каретой, ломило глаза. Золотые ландо с веерными спусками, высокие кареты-теремки с искусной резьбой везли лучших людей государства. Напудренные локоны, бархат, атлас, кружева, припорошенные алмазами, золотые тяжелые вериги. Кафтаны, пюсовые камзолы, фижмы, хвосты… На запятках фигурками станковой скульптуры примостились лакеи-арабы.
