– И мне так кажется.
– Ты женат?
– Нет.
– И я нет. До тридцати это не напрягало, а сейчас смотрю на детей, что-то щёлкает внутри. Хочу семью, хочу детей, но как-то… всё не то, всё не те.
Откровенность Кирилла подкупала и пугала. Антон не был готов к таким разговорам. Он с ужасом думал, что придётся терпеть навязчивость айтишника несколько дней. Или сразу ставить ограничения. Но попутчик будто почувствовал его настроение, уткнулся в планшет и замолчал.
Мелькали посёлки-деревеньки. Вполне крепкие, с разросшимися дворами-постройками и умирающие, рассыпающиеся угольной крошкой. Надо же, из глубин подсознания выползла эта самая крошка. Вспомнил, как манила в детстве графитной чернотой. Казалось, что великан натёр в кучу много-много карандашей. Бабушка ругалась: «Тошка, Тошка, тебя же не отмоешь». А он тянул ручки, с восторгом разглядывая искрящийся тёмный снег на ладошках.
Обедали в придорожном кафе. Кирилл взял инициативу в свои руки, деловито сделал заказ, уселся в дальний угол. Нахохлившийся, немногословный. Так и ели молча под дружный хохот дальнобойщиков за соседними столиками.
«Обиделся, ну и пусть. Нервный тип», – думал Кислицин, выезжая с парковки.
Кирилл дремал, укрывшись капюшоном. Дорога стала ровнее, выехали в соседнюю область. Через двадцать километров должен быть поворот с основной трассы. Попутчик посапывал, изредка вскрикивая во сне. На просёлочной дороге открыл глаза, недоумённо озираясь.
– Где мы? Я всё проспал.
– Повернули на Латково, до Лощинок ещё километров семьдесят.
– Дорога кончилась?
– Ага, осталось лишь направление.
Автомобиль потрясывало на ухабах и ямах. Поселения исчезли, а вместо них появились странные разрушенные строения, больше смахивающие на сараи. Пегий бурьян подступал к самой обочине.
– Кощеевка, – прочёл Кирилл надпись на помятом указателе.
– Прямо сказочная деревня.
Но деревни не было, лишь пара стыдливо заросших фундаментов и брошенные яблоньки.
Сохранившиеся посёлки жались к райцентру как собаки, почувствовавшие скорый отъезд хозяев.
– Интересно, останется тут хоть что-то лет через десять?
– Райцентр может и останется.
У въезда в Латково на остановке дрались парни. Женщины с распухшими сумками толпились метрах в десяти, боясь подойти к куче озверевших молодых тел. Антон проехал мимо. Вдоль центральной улицы ряды серых двухэтажных домов с чахлыми кустиками вместо газонов. Редкие прохожие спешили по делам. Не было видно даже ребятни.
– Неуютное место, – Кирилл вновь уткнулся в планшет.
