– Вот они, мужики-то, каковы, – зашептала девица на ухо подруге. К Васятке подошла старуха, укутанная в чёрное, не то монашка, не то вдова.
– Дешева твоя любовь, да и кулачки слабы. Видно духом Господь обидел, – громко сказала она, нацелив на грудь парня кривой палец.
«Тётя Аня, так ведь это пропавшая тётушка. Вон и шаль с бахромой».
Антон хотел было крикнуть, но в горле запершило, февральский мороз сковал грудь. Что с ним? Драный полушубок, треух, сползающий на лоб, валенки. Лицо чешется под заскорузлой бородой, в которой запутались какие-то крошки.
– Антоха, ты что, будто не в себе? Может, ну их, лицедеев, пойдём до дома. Теперь там, ради праздничка, мужички во хмелю, может и нам нальют. А не хочешь, я местечко такое знаю, там девки уж такие сладкие, словно пряники на ярмарке.
– Отстань, – Антон даже не посмотрел на приятеля. Он не мог оторвать взгляд от старухи. И та смотрела прицельно.
«Узнала, узнала. И к Ваське этому подошла, чтобы я заметил. Что она там ему говорила?»
Словно в ответ на эти мысли, старуха усмехнулась, качнула головой, отчего эти чёрные тряпки-нитки залихватски заплясали.
И в этот миг кто-то закричал:
– Едут, едут!
Толпа устремилась к краю дороги, старуха скрылась из виду. Какой-то рыжий, веснушчатый парень тянул Антона за рукав.
– Пойдем, посмотрим, что ли. Чудной ты сегодня.
Восьмое отделение глумилось над спесью. Знак, который ехал на первой повозке, украшен огромным павлиньим хвостом.
«В природе такого павлина не отыскать. Знатные мастера у императрицы», – Антон увлёкся действом. Картинка была заключена в рамку из нарциссов.
– Что за цветы такие, не знаешь, Тоха? – Рыжий шмыгал носом и вытирал его подолом тулупа.
– Знаю. Нарцисс, – Антон постоянно оборачивался, выискивая тётку в толпе.
– Расскажи, ты лучше скомороха сказываешь, – приставал приятель.
– Да рассказывать нечего. Жил в древней Греции красивый парень Нарцисс. Девки по нему сохли, а он ни на кого внимания не обращал. Как-то увидел своё отражение в воде и влюбился.
– Это в кого же, милок?– Щекочиха заглядывала в глаза рассказчику.
– Как в кого? В себя. И так влюбился, что боялся отойти от воды, чтобы не потерять.
– Себя что ли потерять? – рядом с Антоном росла толпа.
– Себя, отражение своё. Так с голоду и умер. А на этом месте вырос красивый цветок, который так и назвали – Нарцисс.
– Тише вы, чумазые, смотрите вон, харю какую вам показывают.
В рамке из нарциссов, действительно, изображено было одутловатое самодовольное лицо. Надпись гласила: «Самолюбие без достоинств».
