– Говорят, – продолжил лицедей, что Диоген ходил днём с зажженной лампой и искал людей.
– Так он слепенький, – пожалела старушка.
– Ничуть. Он всё видел, только считал, что те, кто его окружают вовсе не люди.
– Так кто же, ответь, сердечный, – обратилась всё та же старушка к лицедею.
– А кто ж его разберёт.
Артист, изображавший Диогена, ехал на бочке, а в руках держал фонарь.
– За Диогеном Гераклит и Демокрит несут земной шар.
– Это какой же земной шар?
– Земля, по которой вы ходите, не плоская, а круглая, будто шар.
– Ты, хоть и царский актёр, а не завирайся, – не выдержал крупный лавочник, этак мы бы с неё попадали.
– Эх, темнота, – не выдержал плохо одетый молодой человек, – прав лицедей-то.
– Умники, – шикнул купец, но смолк.
– Гераклит тоже жил в Греции. Был он философом.
– Бездельником, – парировал обиженный торговец.
– Философом, – настойчиво повторил ведущий, – сему достойному мужу принадлежит фраза: «всё течёт, всё меняется».
– Тоже мне новинка какая, – поддержал приятеля тощий лавочник.
– Познал он людей и возненавидел их. Удалился в горы и стал питаться травами. С тех пор имя Гераклита связывают с горем-несчастьем.
– И поделом. Видишь ли, люди ему не такие, – разозлённый лавочник толкнул вылезшего впереди него сбитенщика, – знай своё место, свиное рыло!
– Демокрит тоже жил в Греции. Был он сыном богатого человека и растратил богатство отца на путешествия.
– У нас таких молодчиков пруд пруди. Как запустят руку в тятенькин карман – не остановишь.
– А путешествовал, чтобы наблюдать, как мир устроен. И понял в своих путешествиях, что человек должен быть счастлив, а все несчастия от невежества.
– Ишь как завернул. Сказал бы просто, любой с тятенькиными деньгами и весел, и учён. А как денежки кончатся, так и посмотрим, что ты есть.
Лицедей не обращал внимания на брюзжание купца:
– Демокрита считают символом радости, смеха. А посему вся наша жизнь держится на горе и радости.
– Уж больно мудро показали, – не удержалась Щекочиха.
– Но верно.
Завершали отделение шестеро странников. К их одежде были прикреплены небольшие ветряные мельницы.
– А это зачем? – Не выдержал купец, обратившись к замолчавшему ведущему.
– Сии люди с мельницами означают праздность, куда ветер дунет, туда и заворачивают. Посему проку от них никакого.
– А вот это хорошо, вот это справедливо!
Глава 18
Кто додумался выкрасить стены в белый цвет? Где я читал о воздействии цвета, по-моему, у Люшера. Что-то там про связь восприятия жизни и лимбической доли полушарий, о «неправильности» белого. Об отношении к нему не как к цвету, а к состоянию. Не помню, я вообще плохо помню. Вероятно, уколы. Страшно подумать, что будет дальше. Пока ещё изолятор, одиночная палата, но и здесь трудно сохранить разум. Попытаться установить истину. Спрашивать местный персонал бессмысленно.
