– А от меня что требуется?
– От вас – ещё раз поговорить с Дарьей Ивановной. Пусть вспомнит, по возможности, все подробности общения с ритуальщиками. Хотя в это верится слабо, люди в таком состоянии не способны на адекватную реакцию. Но у некоторых наоборот, они запоминают несвязанные фрагменты, запоминают настолько сильно, что помнят и через десятилетия. Может нам повезёт. А главное, успокойте женщину. Скажите, что не она одна подверглась атаке этих мошенников. Мы обязательно найдем их. И передайте, что её супруг был достойнейшим человеком, пусть перестанет бояться за его репутацию. Успокойте, одним словом.
– Разумеется. Если могу быть чем-то полезен…
– Конечно же, можете. Подключайтесь к нашей работе, если возникнет желание. Мы будем только рады. А на сегодня – отвезите нашу уважаемую Любовь Семёновну домой, если не затруднит.
– С удовольствием.
Психолога нашёл в демонстрационном зале. Она что-то увлечённо рассказывала собравшимся около неё волонтёрам, отхлёбывая из кружки, разрисованной в стилистике детского рисунка.
– Кавалер, присоединяйтесь, меня тут наши девочки-мальчики чаем потчуют. А я им байки про мозг рассказываю. Самое удивительное, независимое существо, которое есть внутри нас. Да-да, независимое – способное нас обмануть, способное вести нас к убийственным поступкам. Это такая вещь в себе. Ох, ребятки, сделаю я для вас лекцию, а то угрожаю-угрожаю, а на сегодня пора откланяться.
– Я отвезу вас, – Антон подал руку.
– Не зря я вас окрестила кавалером, не зря, – Любовь Семёновна засмеялась настолько заразительно, что устоять не было никакой возможности.
Сновидение шестое
Не успели зеваки оправиться от сетей, а Щекочиха вернуться к товаркам, как на горизонте уже новые повозки.
Сбитенщик подошёл к самой обочине, толкая привязанным коробом купцов.
– Ты-то куда, красная морда? Видишь, тут солидные люди стоят, – тщедушный лавочник попробовал устыдить уличного торговца.
– Скажите тоже, вся ваша солидность в барашках в бумажках, коими начальство одариваете. Барашки ваши жирнее, от того и солидность.
– Смотрите-ка, до какой черты обнаглели чумазые. Со всего города на Мясницкую сброд прибыл, – худой лавочник даже на дорогу выскочил, заглядывая в лицо солидному товарищу. Выскочил, и чуть столкнулся с волами, что везли первую повозку. Хорошо приятель за рукав дернул.
А везли такую страшную картину, что толпа стихла.
– Гляди-ка, Щекочиха, это что такое намалевано-то? Баба – не баба, птица – не птица.
