— Ну, ничего, они еще с Ярославом наплачутся, кровавыми слезами рыдать станут, еще пошлют ко мне с поклоном. Да и в Галиче не все так благополучно, — князь совсем приуныл, наливая третью чару, — везде бояре — шкуры продажные, того и гляди за Андреем Угорским[61] пошлют. Видишь, оставить град в открытую не могу, крадусь как тать. Удача отвернулась от меня, беды одна за другой на голову валятся. Удача мне нужна, понимаешь? Отдай, что везешь!
Дуняша охнула. У Юрия не дрогнул ни один мускул на лице, он расслабленно отхлебнул из своей чарки.
— О чем ты, княже?
— Отдай да на службу ко мне переходи, зачем тебе этот молитвенник блажной. Вой из Константина никудышный, ему бы в монастырской келье псалмы читать. Со мной доброму кметю сподручней будет. Нравишься ты мне, жена у меня тоже половчанка, такая же чернявенькая, — продолжал ласково увещевать князь, — а в Галиче мед с молоком течет, богато да тепло. Вино понравилось, оттуда привез, не то, что сбитень ваш кислый. Ну, согласен?
— Князя Ярослава иудой нарекал, а меня на то подбиваешь, — Юрий отодвинул чарку.
— Я тебе жизнь предлагаю.
— А мне такая жизнь не нужна.
— Так может бабе твоей нужна, она может еще пожить хочет. А, красавица? Увещевай мужа своего упрямца.
— Пощади, княже, — упала на колени Евдокия, — у нас нет ничего. Вот те крест — нет! — она осенила себя распятием.
— О, бабье племя лживое, — презрительно скривился Мстислав.
— Не гневайся, княже, на бабу мою дурную, — Юрий, кинув быстрый взгляд на Евдокию, начал распоясывать кушак, снял с него меч, охотничий нож, потом неспешно положил на стол, но руку не отбросил, так и держал за край.
Мстислав алчно уставился на пояс.
— Послушай, князь. Ведь никто точно не знает — чародейская то вещь али нет, может это россказни людишек темных. А князь ростовский союзник твой верный, нешто охота с ним из-за побасенок ссориться? Не понравится ему, что ты его людей обижаешь.
— Да кто прознает, ежели я тебя здесь удавлю? — хмыкнул Мстислав.
— А кто прознал, что я за вещицей этой в Полоцкую землю еду, с глазу на глаз князь Константин передавал, а уж и ты за сотни верст ведаешь? Нельзя тебе с князем моим ссориться. Новгородцы от тебя отвернулись, галичане своим пока не признали, глядишь, и король угорский из-за гор явится силой меряться. Изгоем без стола останешься, кто руку помощи протянет?
— Дождешься от вас суздальских помощи, — проворчал Мстислав.
— Это ты зря, княже, Константин слову своему верен. Он может и молитвенник, да рати ростовские за ним стоят, мечом махать обучены. Подумай.
