— Ой, там сзади люди, — указала она.
— Где? — Юрко резко повернулся, пусто. — Пригнись, — скомандовал он.
Они слегка присели. Из травы вынырнула голова.
— Бежим!
И они побежали. Это была самая страшная погоня. Враги их видели, свистели и улюлюкали за спиной, до леса было еще далековато, трава мешала, путалась под ногами. Юрий цепко держал Дуню за руку, чтобы она не отставала. Они петляли, то резко отклоняясь вправо, то влево, наверное, Юрко опасался стрел. Евдокия, обернувшись, увидела воев, бегущих следом, сколько их, она не успела разобрать. Должно быть, около десятка. «Богородица, защити!» Страх придавал силы. Вперед, вперед, вперед! Падать нельзя… Еще немного, и спасительная чаща.
На полном ходу беглецы врезались в еловый молодняк. Лес! Но деревья — это еще не спасение. Ломая елочки, Юрий протащил Дуняшу дальше. Сколько они пробежали, мелькая среди деревьев, неизвестно, Евдокия потеряла счет времени, казалось, они спасаются уже пол дня. Звуки погони пропали.
— Неужели оторвались? — задыхаясь, спросила она у Юрия.
— Нет, на перерез пошли, они короче дорогу знают. Сейчас впереди выйдут.
— А что делать? — испугалась девушка.
Юрко пошарил за пазухой, достал Дуняшкины малеванные бусы, разорвал нитку, три бусины кинул под ноги, остальное зашвырнул куда-то вправо.
— Вот и пригодились, а теперь, как всегда, назад, — подмигнул чернявый, — да смотри в оба, увидишь чего — сразу кричи.
Обратно они уже не летели во весь опор, а скорее быстро шли, то ускоряя, то замедляя шаг, прислушиваясь. Было тихо. Солнце далеко перевалило за полдень, когда беглецы вернулись на знакомую равнину.
— Лугом на закат пойдем, — сказал Юрий, утирая пот.
— Как лугом? Мы ж здесь как на ладони, видно со всех сторон.
— Вот именно, и они так решат. Истома с «братией» теперь нас в лесу ищут. Пошарят там, не найдут, вернутся, пройдут лугом к тому ельнику. Опять ничего не найдут, плюнут, к Смоленской дороге поворотят. А мы по травке высокой к Витебску. Только пригибаться все время придется. Сможешь?
— Конечно, смогу.
— Вперед тогда.
И они поспешили на восток: то сильно согнув спину, то на коленях, а там, где трава пожиже, так и совсем ползком. Со стороны глянуть, так, наверное, забавно. Но в лапы к неведомому Истоме Дуняше не хотелось, и она ползла, перед носом мелькали стертые сапоги чернявого.
— А как они на нас вышли?
— Повой твой доплыл да нашептал, — хмыкнул Юрий. — Не дождались у переправы, поняли все. Мы в обход шли, а они на прямую. Луг широкий, где-то нам переходить его нужно, вот они в засаду и засели. А я, дурень, не мог ночи подождать, средь бела дня тебя повел. Прости.
