— Разве? Прости, а я не понял, — с деланным равнодушием отстранился Юрко.
— Обещал же не обижать! — Дуня никак не могла унять сердцебиение.
— Так нешто я тебя обидел? За спасение свое лишь отблагодарить хотел, что любимого котелка для меня грешного не пожалела, — голос был смиренным, но очи смеялись.
— Мне такой благодарности не надобно, — сдвинула брови Евдокия.
— Суровая какая, ну, хоть ни ведром, ни котелком, ни еще чем не лупишь, и на том спасибо.
— Буду, коли еще так сделаешь, — смущение не оставляло девушку.
— Значит, подожду, покуда сама меня не поцелуешь, — подмигнул ей Юрий, он явно наслаждался ее смятением.
— Долго ждать придется, — Дуня ускорила шаг, чтобы чернявый не заглядывал в лицо.
— Я терпеливый, — полетело ей в спину.
«Хвастун».
— Зато ты теперь всю дорогу об моем поцелуе станешь думать, а не про упырей этих. Сгинули, да и ладно, туда им дорога. Не стоят они слез твоих, да и не вина твоя, что их Бог прибрал. Чего себя дурными мыслями примучивать?
И здесь чернявый оказался прав: ни о родном селе, ни о смерти ведуна, ни о пробирающихся где-то по лесу ворогах, ни даже о распростертом на узкой болотной тропе Некрасе Дуня основательно подумать теперь не могла. Мысли кружили, кружили и, как назойливые осы вкруг спелого яблока, все время возвращаясь к тому, кто мягкой кошачьей походкой шел позади. «Знает, как баб обхаживать, по правилам силки расставляет: улыбнулся, подмигнул, бровью повел, как бы случайно приобнял, смело поцелуй сорвал, а дальше что? Опасный он. О том, что вой умелый, то про себя, конечно, привирает, а вот, что девки за ним табуном бегают, так, видать, правда. Не надо было с ним увязываться. А рядом-то быть еще, ох, как долго!»
— Дуняш, скушай сухарик, а то с утра не ела, — через плечо протянул ей пшеничную корочку Юрко.
— Сыта я, — отказалась Дуня.
— Это ты зря, всю ночь идти будем, пока к Двине не выйдем. Потом чуть подремлем, не разжигая костра, а лишь просветлеет, в тумане на другой берег переправимся. Так что есть теперь не скоро. Бери, и вот у меня еще солонинки немного. Ешь.
Евдокия взяла еду.
— Так-то лучше, — улыбнулся Юрий. — Дай, теперь я впереди пойду.
— Еще кого приметил? — забеспокоилась Дуня.
— Да нет, дорогу просто в темноте лучше вижу.
«Точно кот».
Лес быстро тонул во мраке. Ущербная луна, ярко освещая поляны, все же не могла пробраться в чащу сквозь еловые кроны. Уверенно петляя промеж деревьев, чернявый вел на восток. Дуня старалась за ним не отставать, но длиннополая понева все время норовила за что-нибудь зацепиться, а ноги так и спотыкались о какую-нибудь корягу или торчащий из сухостоя сучек.
