«Ох, Юрашик, был бы ты рядом, уже бы за чуб оттаскала, — вздохнула Евдокия. — Видать, проиграно наше дело».
Но Акинф сдаваться не собирался:
— Если гость заключил ряд о продаже, скажем, струга торгового да ударил по рукам, а потом от слова своего отказался и новый ряд с другим заключил, то какой ряд из двух следует исполнить? — старик обвел собравшихся совиными глазами.
— Это ты к чему сейчас? — не понял толстяк, куда клонит соперник.
— А к тому, что еще раньше Георгий Андреич обещался жениться на Евдокии Яковлевне. И ряд тот на шесть лет ранее был заключен, — дед самодовольно улыбнулся.
— Кто подтвердить то сможет? — скрестил руки на груди Евстафий.
— Я смогу! — на пороге терема стоял сам князь.
Все разом притихли. Константин медленно с достоинством сошел с крыльца. Бояре, включая Куничей, повскакивали, низко кланяясь. Тиун поспешил уступить князю место.
— Кметь мой Георгий сказывал, что обещался в Полоцке жениться, — громко произнес Константин.
Дуня заметила, как сжал челюсти старший Кунич. Ответить ему было нечего. «Неужто выиграли?» — затаив дыхание, подумала Евдокия.
И тут в центр круга выбежала тетка Маланья, она упала на колени перед князем:
— Дозволь молвить, светлый князь. Не жена она нашему Юрушке, самозванка. Что оженились они, никто подтвердить не может.
— Так брюхата же, — перебил ее Акинф.
— Да мало ли с кем она там нагуляла. И ты, хрен старый, под пяту чаровницы подпал, — по толпе прокатился смешок. — Кто подтвердить может, что она жена Юрия? Верно, никто. Прочь ее гнать надо, с татями она, с теми, что племянника моего сгубили.
Маланья предусмотрительно не стала прилюдно обвинять знатных бояр, но против Евдокии держалась стойко.
— Кто может подтвердить, что ты жена Георгия? — поднял князь прекрасные очи на Дуняшу.
Она молчала. «Кто же может подтвердить? Попа убили, дружина сгинула, больше никто не видел…» Ответчица набрала побольше воздуха, она видела довольное лицо Маланьи, любопытный взгляд младшего Кунича, насупленные брови старшего, огорченные глаза Акинфа. На снегу у ног старика-филина сидел худючий Тишка: «Хорош златоверхий град Ростов, да златоверхий Галич не хуже», — отчего-то невпопад пропел названный братец. «Галич!» — встрепенулась ответчица.
— Князь Мстислав Галицкий подтвердить то может! — гордо выпрямилась Евдокия.
Кто-то хихикнул, кто-то изумленно ахнул. Оба Кунича вдруг скособочились, стали какими-то маленькими, словно их же короткие носы.
— Да врет она, князь тот далеко, — неуверенно прошептала Маланья.
