— И ты так и сидишь? Сама-то исправить дело не пробовала? — уже совсем другим — добрым и чуть насмешливым — голосом поинтересовалась Ора, и Беата вздрогнула, вдруг осознав всю глубину вопросов. Однажды она уже оскорбила Одже и потом потеряла в своих обидах столько времени, что едва не осталась одна. И снова на те же грабли! А ведь во второй раз боги могут не быть столь милосердны!
Беата вскочила, едва не уронив все еще утешающую ее Ору, но даже не заметила своей неуклюжести. Взгляд заметался по дому в поисках того, что нужно взять с собой, а в голове замелькали мысли, где искать Одже и как уговорить его выслушать себя.
Ора, однако, крепко схватила ее за руку.
— Ох, с цепи сорвалась! Остановись: темень на дворе, хоть глаз выколи! Повремени ночь: если не вернется, тогда уж…
Но Беата почти не слышала. Какая ночь? Как она проживет эту ночь без Одже? Да еще и зная, что сама виновата в его отсутствии? Да еще и вынудив его снова доказывать свою состоятельность?
Зарвавшаяся беспредельщица!
— Останься здесь, пожалуйста! — торопливо попросила Беата, стягивая передник и поправляя верхнее платье. — Ужин в печи: не стесняйся. Но вдруг Одже придет, пока меня нет? Пусть подождет, пусть…
— Даже не думай! — отрезала Ора. — Никуда не пущу в такую пору! Драконом обернусь, если понадобится…
Только тут Беата услышала, как подруга за нее волнуется. Одернула себя, выдавила старательную улыбку.
— Я только до тюрьмы и до казармы, — пообещала она. — Ну, может, еще к родителям Одже загляну, хотя вряд ли он туда отправился бы. Они и на свадьбу-то…
Впрочем, отсутствие свекра в столь важный для Одже день не имело к нынешним событиям никакого отношения. Беата лишь хотела убедить подругу, что она вполне владеет собой и осознает, что делает. И не мешала ей.
— Весь город узнает, что ты с мужем поссорилась, — непонятным испытующим голосом заметила Ора, но Беате было недосуг разбираться в этой загадке. Она махнула рукой, на ходу запахивая накидку, и открыла входную дверь.
И тотчас увидела возле калитки замершего, будто собирающегося с духом, Одже. Сколько он тут стоял? И сколько еще собирался? И решился ли бы в итоге войти?
— Беата…
Она бросилась к нему, обхватила за шею, стиснула руки, намереваясь не размыкать их, пока не добьется прощения, но Одже уже сам заключил ее в объятия и отчаянно, как в первый раз, завладел ее губами.
Ох, какие же они оба глупые!
Беата отвечала, тая от напора Одже и от его жара, словно он целый год жил без нее и теперь снова узнавал Беату, и присваивал ее себе, и закреплял на ней свои права, а Беата не уставала напоминать, что ей нужно то же самое. Не отпустит! Никогда больше не отпустит! Даже в своем походе он будет рядом с ней! Будет принадлежать ей! А уж когда вернется…
