Пришел! А ведь Хед объявил розыск преступников, напавших на Сойку, и просочились слухи, что он подозревал в этом деле дракона. А разве Дану под силу одолеть ящера, если он вдруг с ним столкнется? Не приведи Ивон!
— Силы-то на поцелуи еще остались?
Дан обернулся, обогрел улыбкой.
— Прямо сейчас показать, или покуда на слово поверишь? — словно бы вызывающе спросил он, но Ора уже знала, что это просто желание немного ее подразнить. Дан на удивление быстро научился правильно понимать ее подколки и верно на них реагировать. Так, чтобы не оставалось обиженных.
— Покуда поверю, — выбрала Ора и неожиданно крепко сжала его свободную руку. Дан тут же отбросил топор и привлек ее к себе — очень легко и почти невесомо. Ора никогда не смогла бы себе представить такие объятия у Берге — с его самонадеянностью и властностью, но думать о нем хотелось все реже. В отличие от Дана.
— Что-то случилось? Тяжелый день?
Ора качнула головой и мягко пристроила ее ему на плечо.
— Кажется, ты тоже начинаешь мне нравиться, — очень просто призналась она: надо же, ей почему-то казалось, что эти слова невероятно трудно произнести. А надо было всего лишь захотеть сделать Дану приятное, и все получилось само собой. И все заботы отступили на задний план, и тревоги позабылись, потому что от его счастливого взгляда места для плохого в душе не осталось, и Ора чуть смущенно погладила его по плечу, пряча довольное и не менее счастливое лицо.
Сегодня их путь лежал не к дому градоначальника, а к дому Беаты, к которой Ора уже давно обещалась зайти, но за последними событиями никак не могла выделить минутку. И только когда Беата пригрозила намекнуть отцу на отпуск для помощницы, мол, «дивчине вздохнуть некогда», Ора поняла, что пришло время выполнять обещание. Не потому что боялась стращений Беаты, а потому что не хотела обижать подругу. Первую и единственную настоящую подругу.
Как-то так получилось, что после совместного путешествия к Создателям у Оры с Беатой появилась общая тема для обсуждения, о которой ни с кем другим поговорить было нельзя из-за наложенного богами обета молчания. А поделиться впечатлениями о тех событиях хотелось просто невыносимо. И если у Беаты для этого еще бы Одже, то Ора таким богатством похвастаться не могла и смиренно тянула груз одиночества.
Однако неожиданно выяснилось, что Беата вовсе не такая эгоистка, какой ее считали даже собственные родители. Ора-то, кстати, став свидетельницей ее поддержки Одже, была о Беате гораздо лучшего мнения и не разумела, как близкие люди не видят очевидного. Впрочем, и ее родители не отличались особым пониманием. Так что в этом они с Беатой были очень похожи.
