— Ты говоришь ерунду, — совершенно спокойно и не менее твердо ответил Эдрик, не дослушав и половины Аниных доводов против Джеммы. — Джемме просто незачем это делать. А значит, это была не она.
Ана закатила глаза к небу. Нежелание Эдрика замечать в действиях своей подружки неуправляемую ревность ее просто убивала. И как не взять этого бесхитростного идеалиста под свою опеку? Да он без Аны вообще зачахнет. И никому до этого дела не будет!
— Тогда кто? — агрессивно поинтересовалась Ана. — У тебя завелись тайные недоброжелатели, Эдрик? Я чего-то я тебе не знаю?
Он повел плечами, давая понять, что не желает продолжать этот разговор.
— Хед разберется, — равнодушно ответил он. — Если захочет, конечно.
Ана открыла было рот, чтобы призвать товарища к чуть большей страсти к делу всей его жизни, но тут же осеклась, невольно припомнив окончании осмотра.
Она ведь была уверена, что Хедин первым высмеет ее утверждение о вредительстве. По всем законам он должен был это сделать: и потому что это предположение исходило от Аны, и потому что оно касалось Эдрика, и потому что ему выпал отличный шанс отомстить им обоим, унизив перед лицом градоначальника и оставив самостоятельно разбираться с проблемами. Это было проще простого: всего лишь промолчать, и Ана без поддержки безучастного Эдрика ничего бы не доказала. И Хедин вовсе не был обязан с ней соглашаться: он был другом ее брату, а вовсе не ей.
А он вступился. Изумив Ану до крайности и причинив ей новую боль. Как было бы просто ненавидеть его хотя бы за такое предательство. Но Хедин в очередной раз заставил Ану испытать чувство гордости за него. Она много лет так старательно пренебрегала положительными качествами его характера, что теперь раз за разом открывала все новые и, несмотря на все препятствия, не могла ими не восхищаться. И не радоваться, как за самого близкого человека.
Когда вчера в мастерскую Эдрика зашел Вальгард, пытавшаяся хоть как-то помочь растерянного товарищу Ана сразу догадалась, что это дело рук Хедина. Понятно, что он старался не ради славы младшего брата, а памятуя о том, какую роль предстояло сыграть изобретенному им оружию в ближайшем походе, но Валь был слишком нужен Эдрику, чтобы умалять заслуги Хедина.
Энда его подери, он был настоящим мужчиной!
Вот только слишком многие девицы уже это оценили.
— Я была бы спокойнее, если бы ты этого захотел! — неожиданно раздраженно заявила Ана. Ей совершенно не нравилось подавленное настроение товарища. Нельзя было так убиваться из-за какой-то шмакодявки! Даже если он любил ее всей душой: разве ее предательство должно быть поводом загубить свою жизнь? Особенно когда от нее зависело будущее Северных земель? — В конце концов, это в первую очередь твое дело — и лишь затем Хедина.
