Когда злость немного улеглась, Ана поняла, что невозможно по нему скучает. Раз за разом ловила себя на том, что перебирает в памяти короткие моменты их общения, усердно выискивая несуществующие нежности и цепляясь за них, как утопающий за соломинку. Почему Хедин сердился, когда думал, что она по просьбе Вилхе с Даром Солнца к нему пришла? Почему он с таким удовольствием уплетал принесенное Аной рагу? Почему язвить начал, когда ее с Эдриком увидел? Неужели испытывал тогда к Ане особый интерес? Да если бы она просто сестрой его друга была…
Вот только Ана упустила свой шанс. Струсила, предпочла легкое и привычное решение. Не рискнула судьбу испытать. И уверена была, что возвратившийся после долгого отсутствия Хедин на нее больше и не взглянет.
Но боги решили иначе. И подарили им двоим в свой праздник бесценный подарок.
Каким ветром в день Летнего Солнцестояния Хедина занесло в Армелон, Ана не знала. Ему оставалось служить еще целый год, и Ана меньше всего на свете ожидала столкнуться с ним на Главной площади перед самым началом танцевального конкурса. Так глупо, замечтавшись, врезаться Хедину в грудь — и отпрянуть в смущении. А потом едва найти в себе силы, чтобы вздохнуть и ответить дерзостью на привычную дерзость.
Хедин изменился, но — Энда его подери! — стал еще лучше. Выгоревшие на солнце волосы; чуть более жесткий прищур — явно не единожды в карауле на границе стоял, врагов высматривая; широкие сильные плечи — ох, у Аны даже кончики пальцев закололо от желания до них дотронуться. И откуда он взялся на ее голову — такой… совершенный? И почему ей даже язвы его нравились? И зачем?..
Зачем она опять так боится?..
— Специально отпросился, чтобы на тебя на помосте полюбоваться, — насмешливо сообщил Хедин в ответ на ее ошарашенный вопрос, какими он тут судьбами. — Не скажешь же ты, что я пять дней напрасно коня загонял?
Ана не собиралась в этом году участвовать в конкурсе. Не хотела вставать в Ритуальный хоровод абы с кем: уж лучше подождать, пока сердце тронут настоящие чувства, а там и без божьего благословения можно обойтись. Но не принять вызов Хедина почудилось настоящим оскорблением. И Ана приняла.
Она знала, что победит в этом конкурсе: Кайя отпраздновала свое совершеннолетие аккурат перед праздником и на помост нынче не допускалась; Беата конкуренцию составить никак не могла, да и Джемма, хоть и покоряла своей страстью, но двигалась слишком резко, чтобы рассчитывать на благосклонность судей. Вот только выигрыш означал то, что Ане придется первой выбирать себе пару, а она вдруг поняла, что чудовищно подставила саму себя. Существовал ли на самом деле у этого ритуала какой-то божественный смысл, или все это было лишь выдумками, не имело особого значения: армелонцы привыкли смотреть на первую пару в хороводе как на будущих супругов, и Ане теперь ничего не оставалось, как только прилюдно выказать собственное предпочтение. Заявить о своем интересе к Хедину или утереть ему нос, выбрав кого-нибудь, кто ему и в подметки не годится, чтобы впредь не зазнавался и не испытывал Ану. Тогда все это можно будет спокойно выдать за шутку: мол, уж очень танцевать захотелось. А впрочем…
