Не думать…
— Пока будешь клювом щелкать, уведут и не побрезгуют, — без всякой издевки проговорил он. — Крылья крыльями, а есть вещи и поважнее. Можешь у Кедде спросить, если мне не веришь. Он-то про любовь от и до знает.
Дальше вразумлять не стал. Сердце сжало ледяной рукой: все-таки переоценил себя. Не так-то просто от Аны и ее выбора избавиться. Хоть думай, хоть не думай…
— И что это было? — подловила его уже почти у выхода из госпиталя Ора. — Только не заливай, что ты все эти годы меня любил, а с похмелья вдруг осознал свои чувства.
— Еще как осознал, — Хедин натянул привычную ухмылку и приобнял Ору за плечо. — Мне после восточного пойла столько истин открылось, что я всю свою жизнь пересмотреть решил. Ты же не откажешь в помощи?
— Только хирургическим путем, — в тон ему улыбнулась Ора и спокойно высвободилась из объятий. Хедин мотнул головой.
— Пригодится еще.
Ора повела плечами и внимательно посмотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос. Хедин хмыкнул ее настойчивости.
— Бойцу показывал, как ваше, девчачье, внимание привлечь, — доверительно сообщил он. — А то сохнет, понимаешь, по красавице одной, а она на него ноль внимания. Затоскует парень, а мне потом в походе что с ним таким делать?
На лице Оры появилась озабоченность.
— Значит, про поход — все правда? — с тревогой спросила она.
— Правда, — подтвердил Хедин. В общем-то, решение градоначальника идти на кочевников не было тайной, но официального об этом пока не объявляли, и горожане питались обрывками фраз, раздувая слухи один страшнее другого, пугаясь на ровном месте и сея панику среди других. Зачем глава Армелона такую армию собирал с призывом воинов из всех Северных земель? Какая опасность грозила городу, когда ее ждать и как готовиться? То ли заранее бежать и в лесу прятаться, то ли продовольствием запасаться, а то ли бунт поднимать, пока не поздно? Нет, пора бате успокоить народ, объяснить, что сейчас самое время удар по кочевникам нанести, потому что они, как только исчезнет у Армелона божественная защита, отыграются на его жителях сторицей. Отец не хотел такого будущего для своих внуков, вот и совал в очередной раз голову в петлю, а встречал, по большей части, одно непонимание. Впрочем, молчание, в первую очередь, его и порождало: и Хедин прочувствовал это на себе сполна. — Так что если ты за кого конкретного волнуешься, самое время…
— Может, я за тебя волнуюсь? — повела плечами Ора: если и скрывала что-то, то делала это мастерски. И Хедин не стал продолжать. Только махнул рукой.
