Вот только сама она по-прежнему ни о чем не догадывалась.
— Если нарочно, то извини, не буду мешать.
Ора спокойно закончила перевязку, потом обернулась и одарила Хедина осуждающим взглядом.
— Ты не мешаешь, Хед, — несколько устало проговорила она. Впрочем, неудивительно: они с Хединовой матерью полночи роды принимали, а с утра Ора в госпиталь поспешила. Может, и передохнула с полчаса в Эйнардовой коморке, и то вряд ли. Кто бы мог подумать, что у девчонки со столь яркой внешностью окажется с лихвой ответственности. Обычно такие — вертихвостки, каких свет не видывал. Хедину помимо Оры только одна особенная встречалась. В нее он и втрескался без памяти. Идеалист! — Напротив, очень хорошо, что пришел. Можешь пообещать мне освободить Дана от тренировок на пару недель? На улице холодно, а у него руки изувечены.
Вряд ли она подозревала, какой удар нанесла сейчас своей заботой по самолюбию мальчишки. Даже его угрюмое: «Ничего не изувечены!» — не заметила. А Хедину вдруг захотелось развлечься. Может, что из этого и выйдет?
— Тебе я могу пообещать все, что угодно, — елейным голосом произнес он, а, когда Ора удивленно подняла брови, еще и улыбнулся самой проникновенной своей улыбкой. — Хоть две недели, хоть месяц. Хочешь, вообще ему отпуск дам до лета, чтобы под ногами у тебя не путался?
Дан чуть подался вперед и скрипнул зубами, однако Хедина это только раззадорило.
Ора встала и потрогала у него лоб.
— Тебе точно отпуск не повредит, — совершенно ровно заметила она.
— Да брось! — усмехнулся Хедин, взял ее за руку и легко поцеловал тыльную сторону ладони. — Видишь же: я бодр и полон сил. Еще поищи кого бодрее и полнее.
Ора наконец тоже улыбнулась. Вряд ли поняла, для чего он затеял этот спектакль, но подыграла — будь здоров.
— А ведешь себя странно, — проговорила она и отняла руку. Дан у нее за спиной, кажется, в первый раз выдохнул. Вот так и наживают себе врагов. Из самых лучших побуждений.
— Соскучился! — заявил Хедин, снова выбив у подчиненного почву из-под ног. Да-да-да, иная девица за такое признание из уст Хедина последнее бы отдала. Но в Оре он был уверен. Она не поддастся. — Давно тебя не видел.
— Два дня, — отозвалась Ора, отвернувшись и начав собирать принесенные для перевязки медикаменты. На Дана она тоже не смотрела. И зря. Иначе дальше Хедину стоило бы просто оставить их наедине: на лице Дана была написана такая тоска, словно ему сказали о неизлечимой болезни. Что, любимая девчонка считает дни разлуки с другим? Ну так это ж Ора! Точность — ее второе имя. А третье — недогадливость.
