Упс – а вот это верно. Это так и есть. Да – звал. И я обещал. Но… Моя старая привычка, заботиться только о себе, сразу меня подвела.
Да. все так и было. Но ведь на это можно взглянуть и иначе.
– Эй-эй-эй. Это как посмотреть, – запротестовал я с умным видом. – Да, я спрятался за ствол. Да, я убежал. Но ведь он на меня отвлекся. Не мог не отвлечься. А ты? – Я с укором посмотрел на вмиг сникшего паренька. – Ты ведь тоже мог бы тогда убежать. Воспользовался бы мигом, и… Вместо этого ты упрямо стоял на месте, словно бы ты – герой. Или дурак какой-то. А героям, как я понимаю, помощь не нужна. Как, между прочим, и дуракам.
Закончив тираду, я почувствовал, как меня снова наполняет уверенность. И действительно – насколько я помню, Эллой тогда не пытался ни сбежать, ни вообще предпринять чего-нибудь этакое. И что мне прикажете делать? Грудью от стрелы его закрыть, так что ли? Нет уж – на это я пойти не могу – мне моя грудь милее, знаете ли.
При моих словах белобрысый сжался, словно маленький намокший птенец, и в ответ что-то тихо прошептал.
– Что-что? – с насмешкой спросил его я, подозревая, что он снова отпустит в мой адрес нечто совсем нелестное.
– Я… закляк, – повторил он чуть тише.
– Закляк? – произнес я, теряясь в значенье слова.
– Ну это… Словно окостенеть. Словно замерзнуть, и не мочь ступить ни шагу, – принялся быстро объяснять Эллой. – Нет, ты не подумай – я вовсе не трус! – При этих словах взгляд паренька полыхнул огнем. Ого! – Я умею постоять и за себя, и за других. Я очень хороший товарищ, и на меня всегда можно положиться. Только когда мне очень страшно, я…
Так вот оно что!
– Ладно, ладно – можешь не объяснять, – сказал я и снисходительно махнул рукой. Да – когда никто на меня не давит, могу позволить себе быть добрым и снисходительным. А вот упреки я терпеть не могу. – Цепенеешь от страха? Что ж, бывает, бывает, – миролюбиво заметил я.
– Оттого-то в лесу и мои проблемы, – с неохотой добавил он.
– Ладно, ладно. – Я снова махнул рукой, давая понять, что продолжать не нужно. Цепенеешь и немеешь перед опасностью? Так и скажи, что ты самый обыкновенный трус. Но так сказать тебе гордость твоя не позволит. Ладно – не можешь и не надо: каждый имеет право на свои маленькие тайны и слабости.
– Хорошо, что мы все выяснили – теперь я буду знать, от чего мне тебя защищать, – подвел я итог нашему неожиданному разговору. – Что ж, вставай – нам пора идти.
Топая за своим молчаливым провожатым, я поймал себя на мысли, что наша беседа прошла не зря, ведь теперь я знаю, что скрывается у того в душе. Наш Эллой – самый обычный трус. И это – нормально. По крайней мере уж кто-то, но только не он будет упрекать меня в излишней осторожности.
