Ясное дело, что у меня в голове крутилась целая уйма вопросов, вроде «что», «как», «зачем», и «почему». Но каким-то чудом я все же успел понять, что для них сейчас не время, а потому ответил, как от меня ожидалось:
– Да, господин Йорберг, – трепещущим голосом отозвался я.
– Хорошо. Умный мальчик, – сказал главный управляющий, растягивая свой рот в покровительственной улыбке. – Далеко пойдешь, если не напортачишь, – с издёвкой добавил он. – А сейчас, все, что тебе нужно, это найти в конюшню и отыскать там своего прямого управляющего – Харута.
– Да, господин Йорберг.
Управляющий Харуг оказался высоким худым человеком с длинными отвисшими усами и весьма недовольным взглядом вечно красных глаз. Оба управляющих разнились, как небо и земля: если главный управляющий, Йорберг, чем-то походил на старую, но холеную и ухоженную лошадь, то управляющий Харуг был похож на старую, полностью выработавшуюся рабочую клячу, которую вот-вот и пустят на скотобойню.
Подходя к своему новому начальнику, я очень надеялся на то, что его внешний облик обманчив, и что он окажется если не добрым, то хотя бы не злым человеком. Но, увы. Едва я объяснил ему, что я и откуда, как все его негодование выплеснуло наружу.
– Меня зовут Харуг. Моя пост – главный управляющий двора, – проговорил он, явно стараясь подражать величественной речи Йорберта. Но у него это никак не получалось – не было в Харуте ни степенности, ни, хоть какого-нибудь, достоинства. – Я, для таких как ты – король и бог.
Мужчина взглянул на меня сверху вниз, но не увидев на моем лице ни страха, ни почитания, продолжил речь более естественным тоном.
– Я тут – ваш король и ваш бог. А потому, чтобы не быть слишком часто наказанным, ты должен запомнить и выполнять три простые правила, – услышал я знакомые слова. – Первое правило – я, Харуг, здесь решаю, кому, где и сколько нужно работать, – произнес он, злобно сверля меня недовольным взглядом. – Это, тебе, мразь, понятно? – с отвращением бросил он.
Мразь? Чем это я заслужил? Но ответил я:
– Понятно.
– Второе мое правило – только я, Харуг, решаю, хорошо или плохо сделана работа, и стоит ли тебя поощрять, не давая порку.
Отсутствие порки – это поощрение? Не может такого быть.
– Понятно, – ответил я уже во второй раз.
– Ну, и третье правило, – заявил он довольным тоном, не услышав от меня возмущения. – Если ты провинился, я выберу то наказание, что считаю нужным. Я и только я, – завил он тоном, не предусматривающим пререканий. – А если ты кому-нибудь на меня нажалуешься… Даже не нажалуешься, а только подумаешь о таком… – Сказав это, Харуг оскалил зубы и сделал такое страшное пугающее лицо, что я тут же перетрусил, и решил для себя, что этого делать не стоит.
