Кооператив. Молодой приказчик-эвенк смело отказался продать шаманке понравившуюся ей шаль, так как она не состояла членом кооператива. На его голову посыпались страшные угрозы, но вызов был принят Пугаясь того, что он начал говорить, приказчик все-таки выкрикнул: «Я брошу сейчас тебя камнем в воду, и посмотрим — спасет ли тебя великий дух Шоен!». Все присутствующие были потрясены оскорблением богов. А М. Ошаров писал: «Мне было приятно сознавать, что долгие ночные беседы с Бардо не пошли впустую. Я внутренне радовался конфликту…». Правда, и после этого с Бардо пришлось говорить, чтоб рассеять его страхи, но зерно знаний посеяно. «Я уехал с Байкита, — пишет в заключение М. Ошаров, — и с тех пор не видел молодого бунтаря. Но, по слухам, Бардо здоров и по-прежнему вступает с шаманами в поединки. Бардо жив. Стало быть, он прекрасно знает, что все малые и великие духи шаманов бессильны отомстить ему за оскорбление».
Учить эвенка приходилось многому, в том числе и умению сбывать свою пушнину. «Большой пуд» — рассказ лирический, с доброй, немного грустной улыбкой. Старый купчишка Дэколок — '‘ы еще встретим его в «Большом аргише» — наговорил эвенку о кооперативе немало дурного. Ну как тут не усомниться в добрых намерениях «потребиловки» — ведь Дэколок много лет считался его «другом»! Эвенк привык, что за ним, когда он появляется в деревне с пушниной, ухаживают, пока трезв — угощают, сами забирают его добычу, где бы он ее ни оставил, наделяют в первую очередь пустяшными побрякушками ценой по грошу. В кооперативе все по-новому: не угощают, не поят, пушнину просят привезти и сдать по счету, а главное, не дают сразу побрякушек, а предлагают сначала взять муку, порох, свинец. «Кооператив, — взволнованно пишет М. Ошаров, — должен сам вмешаться в правильное размещение средств каждого кочевого хозяйства, чтобы научить самих эвенков планировать средства, расходовать их на первоочередные товары». Далее — комическая сцена. Эвенк потребовал восемьдесят пудов муки, ясно не представляя себе, какое это количество. Естественно, что ему посоветовали взять меньше: у него просто не хватит оленей, чтобы увезти столько муки. Он же про должал настаивать на своем и при этом думал: «Тут, видать, Степка правду говорил, что потребилка худая лавка. Путает людей. Прежде купцы никогда не отказывали в хлебе. Сколько просил — столько давали». Когда же выяснилось, что предлагаемые двадцать пудов значительно больше «восьмидесяти», которые охотно давали ему купцы, он сам отказался взять больше. А назавтра, отъезжая, эвенк пел песню о «большом пуде» в кооперативе. Любопытная деталь: работник кооператива, разговаривая с эвенком, отмечал про себя все упущения, допускаемые кооперативом в торговле с эвенками. Он, очевидно, не мог поступать иначе. Нужно было учить и учиться самому.
