На глаза попал след сохатого, и Рауль забыл про беглеца. По спокойному ходу он видел, что зверь непуганый. След свеж, не оторвешь глаз, хочется настичь. Убьешь — гора мяса, сочные губы, сладкий большой язык, костяной мозг и в полчума шкура.
«Дорога оленей — к чуму, дорога сохатого — из гари в гарь», — подумал Рауль и вернулся за винтовкой.
— Сегодня аргишить не будем, — сказал он, запалясь, жене. — Где натруска? Дай хлеба.
Этэя знала, что Рауль торопится неспроста. Незачем ему мешать расспросами.
— Лепешки такой хватит?
Рауль мотнул головой, закинул на спину шомпольную винтовку, как понягу на лямки, и скрылся в тайге.
Бежит в просветы деревьев, ныряет под ветки, обивает с них пальмой кое-где пухлую кухту. От разгоряченного лица, как от красной булыжины, отскакивает мороз и оседает куржаком на жестких черных волосах, перетянутых поперек лба ситцевым платком, заменяющим шапку.
Отсырел замшевый ошкур. Распущены на груди вязки. Хорошо охлаждается высокая грудь… Вот сохатый царапал рогами сосну, накрошил на снег бурой коры, скусил несколько ольховых побегов, дальше грыз кору молодой осины… Хорошие приметы: зверь промялся и где-нибудь тут недалеко остановится жировать.
Рауль пробежал поросль, едва протащил боком по ней лыжи. След тянется дальше, в хребты, к мелкоснежью. На хребте зверь останавливался, топтался, петлил и свернул в низкую падь: заманил корм.
Скользнули с крутика лыжи Рауля, откинулась хвостом коса от быстрого бега, моталась на поворотах. Свернул пятки внутрь, наребрил лыжи, врезался в снег, затормозил. Оборвался вольный разбег, упал на сутулину толстый жгут волос. Рауль огляделся: всюду свежие скусы прутника.
«Славно находил сохатый!» — подумалось охотнику.
Он достал винтовку из-за плеча, дожал пистон. Облегчил шаг. Так быстро и ловко распределена тяжесть тела, что не успевает погрузать в снег тонкая лыжа.
Сверкает по мелкой чаще глаз и ищет, где залег на отдых сохатый. Мешают сумерки зоркому Раулю. Что-то темнеет… Палец на двухвзводном курке. Всмотрелся и… вздох утомления. Лежбище оказалось пустое. Опускается в — руках настороженная винтовка. Размашистый, вдвое увеличенный шаг зверя рассказал Раулю: сохатого кто-то спугнул. Но кто? Росомаха? Так где же ее полумедвежий след?
В раздумье Рауль пересек падь и поднялся в гору, куда шли темно-синие прожимы широких копыт. На горе закурил, раскинул умом, где может снова остановиться сохатый на отдых.
«Пока не упал за тайгу месяц, надо следить», — решил про себя Рауль и налег на послушные ногам лыжи.
