–Знаешь, Валентин, воспитывать ребенка – это тебе не мороженое при каждой встрече с ней покупать… В лимузин или ресторан приглашать. Это правильно распланированное питание, это ежедневные занятия, игры и прогулки на свежем воздухе, и главное, это быть с ней рядом, когда это ей необходимо. Смсками и письмами раз в месяц тут не обойдешься. А сейчас еще учеба и квартира. Короче, ты мог бы отправлять дочери сумму позначительнее, раз уж так привык так легко расставаться с купюрами покрупнее.
Он нахмурился и задумался, поджал губы и смотрит в пол. Да, что же за человек такой! А раз такой, так мог бы не транжирить и не хвастать своими экзотическими фотографиями с путешествиями на края света, которые стоять громадных денег! Бедная моя малышка… рассказывая мне все это, так искренне за него радовалась, позабыв, как не могла заснуть, пока я в очередной раз не сочиняла сказочный ответ на вопрос: «Когда же ко мне приедет папочка?».
Валентина, дочь, русская:
На мой вопрос: почему он всегда такой молчаливый со мной, папа ответил, что если будет много болтать, то запомнит одну лишь свою болтовню, а он хотел бы запомнить только меня и воздух Австралии. «Говори, как можно больше о себе, о своих чувствах, о надеждах и воспоминаниях. Я был бы рад стоять все время в стороне и наблюдать за тобой… и ещё если ты позволишь, поснимать тебя на видеокамеру для бабушки». «Но я тоже хочу запомнить тебя, поэтому и ты тоже говори, папа».
Я живу в Австралии десять лет и, как оказывается, мало где побывала! О существовании каких только мест, я не знала до его здесь появления. Мы съездили во все ближайшие крупные города; проехались по великой океанской дороге, то и дело останавливаясь, чтобы оценить сочетание цветов в океанской волне или сфотографировать какую-нибудь зверюшку, а иногда он просто смотрел на небо (или же на песок под ногами) и вздыхал, возможно, это был ностальгический порыв. Несмотря на это, папа лишь единожды произнес: «Я хочу домой». Это произошло в тот день, когда мы поднялись с личным экскурсоводом на самую верхотуру моста Харбор-Бридж. Папа здорово испугал меня бледностью своего лица.
–Ты такой белый, тебе плохо? – обеспокоенно спросила я его.
–Нет, я просто ещё не загорел, – ответил он, застенчиво улыбаясь, и трясущимися руками сильнее ухватился за поручень.
В конце первой недели наших приключений, я предложила остановится и вообразить, что мы проживаем обычный день: сходим в магазин за продуктами, посидим дома перед телевизором, поиграем в настольную игру, словно живем одной семьей, словно ничего необычного в наших с ним встречах нет. Я, в свою очередь, беспокоилась, что запомню его только в обстановке суетливого веселья, и так и не увижу каким должен быть нормальный домашний отец. Но стоило ему опуститься в кресло, как его настигла идея нового приключения, и, видя блеск в его грустных глазах, я не могла отказать реализовать эту идею.
