– Жан! Жа-ан! – Закричала она. – Хватит там возиться. Спускайся, у нас гости! Сменщик приехал.
– Жан и Мари? – Воскликнул вдруг один из мужчин по имени Аллан. – Я припоминаю, что к нам должна была приехать смотрителями молодая пара. По-моему, их звали Жан и Мари. Однако ж, должен заметить, что они, по всей видимости, наслушавшись всякого рода неприятных историй про маяк, отказались от своей затеи и уехали восвояси – они, вроде, с юга.
– Тем не менее, мадам, – продолжил он, – Жану, как говорили, должно быть не больше 25, а Мари – и того моложе. А Вам, как бы это сказать, несколько поболее лет будет…
– Неужели я так плохо выгляжу? – С неподдельным возмущением спросила старушка.
Аллан беспомощно поглядел на своих товарищей, словно искал у них свидетельства правоты своих слов. Брови Пьера поднялись в изумлении.
– Вовсе нет, мадам… Вовсе нет. – Протянул он.
– Ну ладно. – Жеманясь, произнесла женщина. – Как поживает Реми?
– Реми? – Нестройным хором спросили мужчины.
– Ну да, Реми – древний старик, что доставил нас с Жаном сюда.
– Впервые слышим о Реми. – Нерешительно начал Пьер.
Несчастная женщина растерянно посмотрела на окруживших её мужчин.
– Как же так? Реми…
Она встала и нерешительно начала подниматься по ступеням наверх – к дому, но, словно вспомнив что-то, сердито пробурчала: «Нет, решительно отказываюсь понимать этого увальня – моего Жана! Сидит, наверное, со своей «Гидрографией рек Европы» – По с Луарой ему подавай – и не слышит ни черта! Сейчас он спустится и объяснит вам, кто такой Реми!»
– Жан, Жа-а-ан! Да где ж ты! – Уже раздражённо крикнула она, продолжив затем более спокойно, обращаясь к мужчинам. – В последнее время вообще повадился в ванне с ледяной водой отлеживаться. Наберёт воздуха в лёгкие и лежит на дне. Редко с ним видимся. Я уж и не трогаю его, расстелю постель и лежу, лежу, жду его, слушая хор томящихся в аду душ… Да так и засыпаю.
Аллан, Жильбер и Пьер переглянулись в недоумении.
– Похоже, бабуля-то немного не в себе. – Вполголоса сказал Пьер остальным.
– Ну ладно, – словно очнувшись от какого-то далёкого воспоминания, произнесла старуха, – пока он сюда идёт, я вам всё-таки попытаюсь объяснить. Реми – седой как лунь старик, весь в морщинах, у него широкое, похожее на маску лицо, глаза такие… Цвета голубого льда. Он вызвался нам помочь, поскольку юноша, который подрядился нас доставить на маяк, приболел.
Старушка остановилась на предпоследней ступеньке лестницы и, призадумавшись на несколько мгновений, спросила, ни к кому в особенности не обращаясь: «Как же его звали-то?». И тут же, отвечая на свой вопрос, воскликнула: «Серж. Ну точно – Серж!»
