Три-три-три
А ежели 1/2 одной из трех попадалась стоптанная, то махом через четыре ступеньки.
Вот так! Вот так!
ДЕ-билы! ДЕ-билы!
Мои дорогие,
Сегодня вы без кредитов.
Я буду чавкать котлетой,
А вы получать от большого презенты.
Ему так понравилось скакать вниз по такой узкой скользкой, да к тому же, винтовой лестнице, что летя с третьего этажа на второй, он решил разогнаться сверх меры и перепрыгивать по пять ступенек лихом.
Да как он только посмел? Нахааал!
По пять одним прыжком? Да не гоните….
Пять! Пять! Пять!
Вот бы щас нарисовать,
5 5 5
Как будет в вас большой стрелять.
Ставки сделаны. Ставок больше нет.
Мы закрываем контору, леди и джентльмены, вам здесь нечего ловить. До скорых встреч!
Выстрел…
4 out of 5
Ипподром открыли?
Нога скользит на стоптанной ступени,
Подворачивается, /
И все тело врезается в стену. \
Глухой удар проспиралил башню снизу вверх.
По закону Ньютона пала наливная тишь…
Тишина…
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
В тело вонзилась мучительная боль. Она не прошла навылет. С правой щеки на холодный камень, на чьей больной псариазом коже темнокожие, индусы, азиаты и прочие носители канонов, соников и леек ключами высекли имена и даты, полз отвратительный янтарный червь. Боль внутри – она и есть «ВНУТРИ». О нет!
«ВНУТРИ» прорывается все глубже, минуя косточки и мякоть, проползает прямо к мозгу – к пульсирующему гнилому яблоку.
Правая половина исчезла. Плечо. Рука. Не шевелятся. Правая нога согнулась под углом: «уберите детей от экрана телевизора».
Ребра отсутствуют.
Нет
Ничего.
Щурясь левым глазом, не залитым кровью, на покалеченные руки и ноги, Гвидо издал истошный вопль, который взмыл стрелою на вершину, как коэффициент на его успех, по пути столкнувшись с отбивающими бибоп пятками псов.
Бешеных.
Его вырвало.
Гвидо попытался ползти, но каждый сантиметр стоил ему таких мучений, что, будучи не в силах больше терпеть, он просто развалился на подмостках.
Мимо с ужасом на лицах проходили туристы.
Боль усиливалась, не зная предела, не зная предела недооценившего соперников Гвидо. Он не понимал, где находится и находится ли вообще где-то. Не знал, что псы уже проползли третий этаж. Не знал, что кричит громче Мунка картины. Не знал, что лежит в абсолютной тиши. В своей блевотине, в которой купаются янтарные червяки. Не знал, что боль, прежде чем пройти, должна непременно усилиться. Должна. Непременно. Это четвертый закон.
Псы едва не споткнулись об его полумертвое тело. В ужасе они развернулись, чтобы подняться обратно на башню, но Большой остановил их. Большой – псих, а психи не знают жалости. Безжалостный приказал псам избить жалкое зрелище.
