– По действующему законодательству этот референдум подтвердил и легитимность парламента. Пункт о досрочных выборах депутатов не набрал необходимого большинства20, – заметил Алексей.
Брови англичанина взметнулись до середины лба.
– Вы симпатизируете оппозиции?
– Я обязан придерживаться фактов. Мне всегда казалось, что это обязан делать журналист из любой страны, – ответил Алексей по-русски, не став дожидаться перевода.
Переводчица вздрогнула от неожиданности, но перевела быстро и безукоризненно.
– Excuse me, – прибавил Алексей, дослушав ее.
– Do you speak English? – англичанин улыбнулся краешком рта.
– Just a little, – скромно ответил Алексей.
Договорились продолжать беседу в прежнем ключе.
– Реформы в России идут трудно. Чтобы успешно двигаться вперед, президенту и парламенту следовало бы придерживаться общего курса, – дипломатично вел свою линию мистер Келли.
– В демократическом государстве политики стараются договориться, не так ли? – Алексей подпустил яду в голос.
Эксперт с туманного Альбиона посмотрел на него проникновенно и печально. За ним незримо маячили «Великая хартия вольностей» и семь веков парламентаризма. Не говоря о самой почтенной на планете конституционной монархии, которая до сих пор обходилась без писаной конституции.
– У вас еще очень молодая демократия. Когда-то мы тоже проходили через кризисы и революции, только потом научились договариваться. Сейчас я вижу, что ваши политики не стремятся к консенсусу, – сказал он.
– Но ведь надо же когда-то начинать?
Мистер Келли улыбнулся улыбкой всё понимающего человека.
– Sure.
– Про ваш институт иногда говорят, что вы обучаете агентов влияния. Можете как-то прокомментировать? – внезапно сменил тему Алексей.
– Мы не готовим агентов. На наши семинары может приходить любой человек любых убеждений, и нам неважно, к какой партии он принадлежит, и принадлежит ли вообще. Нам интересно передавать свои знания и опыт другим людям, потому что наш опыт применим только в условиях демократии.
– То есть, например, коммунисту или националисту он вряд ли понадобится?
– Если коммунист или националист захочет работать в рамках демократической системы, почему нет? Играя по ее правилам, он укрепляет демократию, – объяснил Келли.
– А если он использует эти знания для того, чтобы потом уничтожить демократию? Как Гитлер, который пришел к власти через выборы?
Переводчица без удовольствия глянула на Алексея. По ее мнению, он держался развязно перед именитым иностранцем.
