– Где девушка?
– Вон, с розовым полотенцем в полоску. Видите?
Смыв с себя морскую соль, Алексей уверенным шагом направился к Даше.
– Здравствуйте! Вы мной интересовались?
Даша доедала кусочек дыни и чуть не подавилась.
– Я?! Кто вам сказал?
– Ваша подруга, – Алексей почуял подвох.
– Прибью.
– Меня?
– Нет, ее. Вы пострадавший.
– Давайте пострадаем вместе? – предложил он.
Через пять минут они уже смеялись и болтали обо всём на свете.
– Вы чем вообще занимаетесь? – спросила Даша.
– Я журналист.
– Журналист? – она не поверила. – Правда?
– В номере корочки валяются, могу показать.
Она посмотрела на него с почтением.
– Наверное, опасная профессия?
Алексей не стал водить ее за нос.
– Еще не доводилось рисковать. Может, всё впереди.
– Здорово! Но вам со мной скучно будет, – констатировала Даша. – Я торговый работник. Никакой романтики.
Наверное, в ее профессии романтики действительно не было. Зато у неё были очень сладкие губы и стройное, гибкое тело. На гибкость он испытывал Дашу каждый вечер, когда город и бухта погружались в темноту. И каждый раз они проводили испытания в новом месте: то на скамейке между туями, то в кабинке для переодевания на опустевшем пляже, то в круглой беседке у пансионата, обвитой виноградом, и даже в павильоне автобусной остановки.
Времени на разговоры оставалось крайне мало. Благоухала южная растительность, зуммерили цикады, на мысе у входа в бухту мигал маяк. С танцплощадки долетала песня о стюардессе по имени Жанна. На первое свидание Даша пришла в коротком платье, больше похожем на рубашку, подпоясанную тоненьким ремешком. Она сразу крепко взяла его под руку, зацокала каблучками, и сквозь ткань этого смелого одеяния он ощутил, что под платьем ничего нет. Решил, что обманулся. Проверил, как только они начали жадно целоваться, зайдя за живую изгородь. И ремешок соскользнул с ее бедер в траву…
Курортные романы редко перерастают в нечто большее. Однако, уезжая, Алексей оставил Даше номер своего домашнего телефона. И вот она опять позвонила украдкой и торопливо рассказывала что-то про свою однообразную жизнь за Полярным кругом, откуда теперь, может быть, очень и очень нескоро получится выехать на теплое море. Слушая ее, он испытывал какую-то неловкость. Совесть не имела отношения к этому, но… Всё дело было в малопонятном «но». Конечно, там, на юге, никто никому ничего не обещал. Но эти утренние разговоры продлевали и питали какую-то эмоциональную связь между ними. Как с ней поступить, Алексей не знал.
