– О! – воскликнул Никола-Нидвора. Он обернулся назад в тот же миг, поддаваясь некоему внутреннему ощущению обострённой чуткости, и также мгновенно понял, что там случилось у ещё недавно бывшего гужидеянина, а нынче почти подивозича. – Ай да ученик! Способностей у тебя, видать, полным полнёшенько. Какую кошенцию сбил. – Подошёл и снял с Ятина увесистую тушу рыси, поднимая и опуская её вверх-вниз, – ух, да тут не меньше двух пудов.
Молодой наставник опустил убитую рысь подле пожилого ученика, чтобы тот сам оценил свой успех. Ятин ещё оставался застывшим на месте. И его поза напоминала то, что бывает у бегуна, приготовляющегося к рывку на короткое расстояние: руки утыкались в землю, спина выгнута, ступни, одна за другой, приподняты на носках.
– Вот твоя добыча, – тихо молвил Никола-Нидвора, выпрямился и заложил свободные руки за поясницу, поводя плечами.
Женщины тоже воротились и восторженно глядели туда-сюда: на успешно состоявшегося охотника и на его значимую добычу.
– Да, – вступила в разговор Медоза, – подоспел тебе подарок для твоей супружницы, – она одобрительно и лестно, с лёгким прищуром глядела на способного да удачного ученика Николы-Нидворы. В глазах её блестела хитренькая улыбка.
Тот ответил Медозе лишь быстрым взглядом снизу. Говорить ничего не стал. Потом поднялся с земли и отряхнул плечи. Кинул испытующий взор на кряжистый сук, где только что восседала дерзкая рысь, предвкушая удачу в охоте, затем, стал рассматривать ещё тёплый труп хищника со стрелой в глазнице. Попытался как-то оценить увиденное. Повёл плечами. То ли в связи с ощущением освобождения от нежданной поклажи, то ли от искреннего недоумения.
Никола-Нидвора поджал губы внутрь и вытаращил глаза.
– Ничего, ничего, – он похлопал Ятина по тем же плечам, – с новым и замечательным почином. Да, и рыбка твоя тоже хороша была. Хе-хе. Замечательный ты у нас охотник-рыболов.
Любомир Надеевич будто бы с трудом приходил в себя.
– Да-да-да-да, – поговаривал Никола-Нидвора, покачивая головой из стороны в сторону, и следуя за ней взглядом, будто что-то выискивая, – да-да-да-да. – Затем, покачивание поменял на медленное кивание. – Разделаем зверюгу по приходу на Ближний Юг. А местечко-то вот оно, близко-близёхонько. За поворотом будет новая река, широкая, а там у неё скоренько и взойдёт нужный нам берег. Шкуру снимем с хищника-бедолаги, да определим для будущих нужд Любомира, хе-хе. А остальное тело подарим природе на её пригляд. А? Что скажешь? Небось, не думал о шкуре, когда стрелял? А? Ведь выступил, будто на поединке, в единоборстве, так сказать. Кто кого. Угадал? Угадал. Можешь всего зверюгу закопать где-нибудь. Но не будет последствия. Будто и не случилось ничего. А шкура, как раз последствие и есть. Зримое. И полезное.
