После ночлега во временном приюте, возведенном из ельника, женщины понабрали съедобных корешков, папоротника свежевылезшего, молодой крапивки да всякой иной полезной травки. Никола-Нидвора отыскал непочатый борт да вынул оттуда медку. А до ухода, он велел Ятину рыбку поймать. Вроде пошутил. А тот и на самом деле выловил в запани реки, на мелководье – сома значительных размеров. Руками. И недоумевал. Женщины уронили снадобья, переглянулись и цокнули языками в знак искренней похвалы.
Никола-Нидвора не глядел на гужидеянина и на то, что тот держал в руках, поскольку был занят устройством очага.
– А кремень-то взяли? – Воскликнул он и всполошился, когда приготовил мелкие дровишки и берёсту для затравки будущего великолепного костра.
– Хе-хе, – Домохата видимо, по привычке посмеялась над супругом, – тоже позабыл, небось? Баляба. Хе-хе.
– Могу и так огонь раздобыть. Пусть и стрелой доведётся пожертвовать для вертящего трения. Вревы есть. И палочки сухонькие. Щас.
– Да ладно. Возьми. Даром. – И Домохата вынула из одного туеска пару камешков.
– О! – Обратился Никола-Нидвора к Любомиру Надеевичу, всё ещё держащего в руках слегка шевелящегося сома, – вот что значит супруга. Настоящая.
– Э! – Он восхитился и по поводу умения пришельца. – А ты и вправду рыбёху поймал! Да ох, добрую-то! Ну, даёшь! И без обучения!
– И куда её? Отпустить?
– Отпусти, отпусти. Пусть плавает. Ты ловкость показал, а поесть нам и без неё хватает.
Обед удался. Тем более, женщины прихватили с собой прошлогодних орешков: лесных, кедровых и ещё других, что растут здесь в избытке.
– Дома-то мы из орешков муку делаем, да хлебушек из него печём, – сказала Медоза гужидеянину, – а в походе и так хорошо.
– Хорошо, – ответил Ятин. Ему действительно тут, в диких лесах становилось всё лучше и лучше.
Глава 28. Стрелок
Миновала седмица пути. Путники обычно устраивались на ночлег в лесу. Шалаш, костёр. Несколько раз, бывало, их уговаривали погостить обитатели землянок, что располагались вблизи берега реки. Тогда и остановка затягивалось из-за долгих разговоров. Благо, еду не надо было добывать, что занимает тоже немало времени. Так на так и получалось. А в сию пору заканчивается последний переход.
Но какое путешествие без приключений! Где они попрятались от нашего пристального наблюдения? Нехорошо. Скучно. Но нет, пожалуйте вам: случилось оно. Пусть всего одно, и почти напоследок.
Рысь уже изготовилась к смертельному прыжку на кого-либо из людей. Надо полагать, как водится у всех охотников, цель пала на замыкающего ходока. Хищник упруго упирался задними лапами с острыми когтями в толстый сук дерева, склонённого в сторону лесной прогалины, где люди тащили плотики от одной реки к другой. Меньше чутка ей понадобилось бы для решающего нападения. Но Любомир Надеевич, а он и шёл последним, опередил охоту дикого животного. Ещё быстрее схватил тростниковое дуло с заготовленной в ней востренькой стрелой, и дал по здоровенному зверюге меткий выстрел. Точно в глаз. Тот и свалился ему на плечи, но – бездыханный. Совершенно бесшумно. Ятин присел под тяжестью аж до земли, и упёрся о неё руками. Так уж вышло, что охотник и жертва неожиданно поменялись местами. И добыча оказалась на спине в виде готовой поклажи.
