– В медведя, небось, попаду, – сказал Ятин, посмеиваясь над своей сноровкой в стрельбе из тростникового дула. – Если я верно понял, медведи облюбовали себе все горады вообще. Они там, как дома. Владельцы, одним словом.
– Метко понял. Горады заполнены берлогами. Но мы туда не ходим. Мы на косолапых не охотимся. Обороняемся порой, это да. Если нападут. Ну, и – того – приходится убивать. Но только не мечку ихнюю, матуху. Она хоть и нападёт, никогда не убиваем. Лучше самим уйти подальше. А ещё косолапые наши борты с мёдом находят и разоряют. Мы-то с воросками дружим, а те полностью снимают мёд. Мало им горад, нарочно оставленных с большими запасами наживы. Всюду лезут, одним словом. Но за эти безобразия мы их не бьём, гоним только. А нынче горад на нашем пути не встретится. Стрелять будем, если случится такая беда, то в рысь. Она коварная. На дереве сидит, и вдруг, бац, тебе на плечи, и давай шею грызть. Лучше будет, если мы её наперёд обставим.
– Тоже нарочно не охотитесь?
– Нарочно – нет. Вынужденно только. И лишь в походе. Всё равно, что на комара. Тот ведь тоже норовит куснуть да кровушку пососать. Прихлопнул, и все дела. Охота – не наше занятие. Лес и так всё даёт для пропитания, одежды и убежища. Среда.
– И часто вас зверьё вынуждает себя убивать?
– Комары?
– Нет, хищники покрупнее.
– Случается. Бывает, что приходится защищаться от них решительно. Потому-то и орудия на то имеются. Оборона обязана быть сильнее нападения.
– Оно видно. Женщины-то у вас в рысьих шкурах.
– Заметил. Молодец, образованный. У нас манера такая: удолюды в медведях, лонолюдьи в рысях. Они и стрелять, порой, лучше удолюда умеют. Моя – нет, хуже меня стреляет. А другие удолюды аж стыдятся: подарить лонолюдье нечего на выходные, сама добывает.
Любомиру Надеевичу всё не давало покоя поражение в споре о преимуществах здешнего образа жизни. Вот и решил взять отмщенье.
– Да, но с комаров-то вы шкуры не снимаете и не пользуетесь ими. Как, по-твоему, понимать сравнение убийства хищника с убийством комара?
– Пристыдить хочешь? Давай, давай, стыди. Дикие мы. Действительно используем шкуры врага. Всякий хищник – ворог. Медведь это ж лесной чорт, понимаешь? Только не ради того мы их убиваем. Одёжка-то у нас есть и другая, растительная. Основная. А это, – Никола-Нидвора ткнул пальцем в своё верхнее одеяние, – это, если хочешь, память о победе над лютым хищником. А заодно и тепло.
– А другое зверьё?
– Что другое?
