– Евгений Платоныч, принимайте гостей! – протараторив эти слова, княжна, невежливо выбежала из комнаты, не попрощавшись, и, увидев впереди стремительно несущегося по коридору Александра вслед за почти парящей над полом Зиночкой, бросилась за ним.
Наталья Осиповна догнала Александра, и, поймав извозчика, они помчались к дому Гуранова.
На первом этаже Зиночки не оказалось.
– Я знаю, где она! – воскликнула Наталья Осиповна и, торопясь, стала подниматься вверх по лестнице.
Зиночка находилась там, где и предполагала Наталья: девушка стояла перед фамильным портретом Каримских и плакала навзрыд. Взгляд Натальи Осиповны невольно остановился на лице немолодой женщины на портрете: волосы с проседью, тяжёлый взгляд, густые брови. Да это же в неё превратилась Зинуля, когда они прогуливались вдвоём с Натальей!
– Господа! – громко позвал Корницкий – он приехал следом, – Объясните же мне, что происходит!
– Кирюша, ты? – Зиночка обернулась к нему, черты её снова изменились, теперь-то было видно совершенно всем: она и женщина на портрете имели поразительное сходство, как две капли воды.
– Отомсти, сынок!
Корницкий стоял, раскрыв рот.
– Она безумна! Боже мой!
– Зина! – окликнула Наталья, и женщина исчезла.
– Наташенька, Саша! Что со мной? – Зина тяжело дышала и сделалась мертвенно бледной.
– Поедем скорее домой, – встревожено-испуганно произнёс барон и подхватил то и дело норовящую упасть в обморок жену.
Они как-то поспешно уехали вдвоём, оставив Наталью Осиповну наедине с Корницким второй раз за этот вечер.
Глава шестая
Позже, вернувшись домой в этот сумасшедший день, Наталья Осиповна не могла вобрать в голову все события, произошедшие после отъезда фон Крафтов из дома князя Гуранова.
Наталья Осиповна ворвалась в дом тётушки совершенно счастливой, с блестящими глазами и расплывающимися в дурацкой улыбке губами. Но волею судеб, никто в тот вечер не заметил ни отсутствия княжны, ни её позднего возвращения, ни её затуманенного любовью взора.
В Зиночку вселился бес, в этом были уверены все, начиная с тётушки и заканчивая прислугой. Волосы молодой баронессы поседели, к глазам прилила кровь, и, тяжело дыша, она неустанно бормотала, едва приоткрыв рот: «Сыночек, сыночек, сыночек…» Послали за доктором и священником.
Первый по приезду развёл руками и, заявив, что медицина в подобных случаях бессильна, уехал. Священник провёл возле кровати больной всю ночь и наутро предложил провести обряд изгнания беса.
