Кто-то принёс воды, Корницкий послал за доктором, но не успел ещё слуга отправиться за ним, как Зиночка очнулась и посмотрела на собравшихся туманным взором, затем встала, опираясь на руку Александра, и не своим – глухим, хрипловатым голосом произнесла:
– Наконец-то я дома. Как приятно после стольких лет…
Наталья не верила своим ушам – это была не её сестра. Княжна пошатнулась и едва не упала – кто-то вовремя поддержал её за локоть, она обернулась, и глаза её столкнулись с невозможным, исполненным нежностью, взглядом Корницкого.
Барону Александру пришлось увезти Зиночку домой, к тётушке, так и не дождавшись врача.
Несмотря на то, что сестра и вела себя, и говорила, и даже выглядела несколько по-иному, никто, кроме Натальи Осиповны не сделал подобных выводов, а все гости сошлись на том, что молодой баронессе стало худо от перемены климата, царившей на суаре духоты и нервического расстройства из-за переезда в Петербург.
Мелкая дрожь овладела княжной – страх перед возвращением в тётушкин особняк. Набравшись мужества, Наталья Осиповна спросила у Евгения Платоныча, чей портрет висит в той комнате, где упала Зинуля, но граф не знал – портрет висел там задолго до его появления в Петербурге. Тогда Наталья подошла к тётушке, та восседала в кресле в углу одна, бледная, и обмахивалась веером.
– Голубушка, – произнесла она, – что же это творится? Поедем-ка домой, деточка.
Наталья Осиповна почтительно кивнула и, помолчав, задала тот же вопрос, что и графу Корницкому.
– Это же бывшие хозяева особняка, – ответила Анна Григорьевна, – сын которых впоследствии продал его князю Гуранову – Каримские: мать, отец, сын, старая княгиня-мать и, кажется, даже прабабка…
Глава третья
Зиночка вроде бы пришла в себя, лишь взгляд её, бывший некогда весёлым, погрустнел. Александр и тётушка всячески ухаживали за ней, не отпуская от себя ни на шаг – столь сильно они были встревожены. Наталья же приглядывалась к сестрице, выискивая следы её вчерашнего помешательства, и совершенно забыла, что вечером к ним обещался приехать с визитом один молодой человек – новое протеже тётушки.
Молодой человек, которого звали Петр Василевский, имел приятную наружность, добрый нрав и являлся сыном коннозаводчика, коему со всей свойственной ему страстию помогал в этом нелёгком деле. Анна Григорьевна и Наталья познакомились с ним на одном из балов в губернаторском доме, с тех пор Василевский стал наезжать к ним каждую неделю.
